5

"Когда упадешь так низко, не остается ничего другого, как подняться", -- говорит Мари Ламбер. Какая глупость! Всегда можно упасть еще ниже. И еще. И еще. Дна нет.

И она падает. Все ниже и ниже и ниже. Но это не свободное падение, нет, скорее метафорическая лестница, по которой она спускается сама, держась за перила общественного мнения и устоев, направляемая страхом одиночества, поддерживаемая только слабой тенью прошлого, пережитого счастья.
Здесь нет и никогда не будет однозначного ответа, но Симоне де Бовуар удается описать погружение в полное всепоглощающее отчаяние, путь прохождения этой лестницы до самой последней ступеньки, не пропустив ни одной. Нет, небеса не рушатся, просто обидно: за физическую неверность, за ложь и подпорченную картину мира, которую создавала в течение двадцати лет. Потом страх и недоверие: чьими словами он говорит, где он настоящий, а где его чувства к другой. Через (неудачные, они всегда неудачные) попытки мести, к болезненным и тягостным разговорам, попыткам докопаться до сути, желание подробностей, будто за этой болью придет облегчение, но приходит только новая боль. И как тянет к другим людям, чужому опыту, свежему взгляду, и как на следующей ступеньке весь этот опыт и советы становятся противны, и как становится мерзко быть предметом чужих пересудов, и как тяжело перестать быть слабой с теми, кому хоть раз доверилась, и как эта слабость тянет вниз. И взаимные претензии, и счастье из прошлого вдруг оказывается не таким безоблачным, как казалось, -- и всегда виноваты двое и как женщине легко это принять: если он изменил, я тоже виновата, я тоже виновата, я виновата, я одна во всем виновата.
И смирение, и отчаяние, и тяга к одиночеству, к не-существованию.
Всегда можно упасть еще ниже. И Симона де Бовуар наглядно показывает -- как и куда, избегая глупых штампов алкоголизма и беспорядочных половых связей. Всегда виноваты двое -- но важно постоянно держать эту мысль при себе: тот, кто изменяет, виноват больше.