2 Промчались годы боевые, Окончен наш славный поход.

Вижу, как отчаянно полюбился главный герой нашим читателям. Даже мои родители заставляли штудировать роман. Я крайне сопротивлялся. Вот нынче ознакомился. Ну что ж? Я был прав. Не понравилось! Теперь побаиваюсь писать негатив. Встретит кто-нибудь в тёмном переулке, изобьёт.

«Бог ты мой! Эта женщина не на шутку любит его! Вот чудеса!»

Да! Для меня это странно. Неиссякаема вера народа в безупречность пламенных революционеров! А если ещё ко всем фантастическим качествам последних добавить толику пафоса и сентиментально-трагических обстоятельств…

— Артур, — прошептал Монтанелли, — неужели ты вернулся ко мне?.. Воскрес из мертвых?
— Воскрес из мертвых.

Всё! Мы говорим: достаточно. Это шедевр!

Не смотря на то, что Войнич описывает далёкие, не всегда отчётливые для нас события,

…при первом же знакомстве с «Молодой Италией» исчезла нездоровая мечтательность, не стало сомнений, спасаясь от которых он прибегал к молитве. Вместе с новым увлечением, с новым, более ясным восприятием к нему пришло чувство покоя, душевной полноты, умиротворенности и расположения к людям.

большинство каким-то таинственным образом проникается моментом. А я вот, извините, не проникся, несмотря на то, что в своё время интересовался историей австро-итальянской войны. Ну далеко, очень далеко это для нас. О какой там актуальности говорят некоторые рецензенты? Что-то около года, вроде бы она продолжалась? И в результате

… мечты и надежды Италии, её стремление к независимости, её воинственный энтузиазм, миновали как сон…

О чём вообще речь-то?

Это даже историческим романом, который имеет свои непреложные правила, назвать нельзя, поскольку толком не раскрываются ни факты, ни события того периода. Так, какие-то малозначительные, большей частью напридуманные эпизоды, изображённые в патетической форме. Героико-приключенческая драма на розовой водичке.