4.5

(содержит спойлеры относительно 1-й книги, так что, если не читали предыдущий том и не любите спойлеры, лучше отложите рецензию)

Представьте, что это вы вернулись домой после самого страшного события в вашей жизни, где вы убивали людей и рядом с вами умирали люди, одного из которых мучили перед смертью много часов. Где вы сами чудом выжили, чуть не покончили с собой, а ваш напарник потерял ногу.

Вы больше не можете нормально спать: вам снятся кошмары. Вы смотрите на маленькую сестренку, и вас не отпускает воспоминание, как на ваших руках погибла ее ровесница. Вы пытаетесь убедить себя, что все кончилось, забыть ад, через который прошли, но вам постоянно напоминают о том, как оно там было.

С этого начинается второй том для главной героини, Китнисс. Он начинается для нее с ПТСР, надломленной психики, с попыток смириться с тем, что произошло, как-то это осмыслить и продолжать жить. Хотя бы, ее семья в безопасности: уютный домик специально для победителей и пожизненная рента деньгами и продуктами - больше не придется голодать.

Впрочем, два шага от домика - и вот он, родной дистрикт, задыхающийся от угольной пыли, безысходности и нищеты. И чертовски сложно не сравнивать его с лоснящимся, сытым Капитолием, не отказывающем себе ни в хлебе, ни в зрелищах. Трагедия без начала и конца (я снова сделаю отсылку к приквелу, "Балладе о змеях и певчих птицах"): когда дистрикты восстали 75 лет назад, Капитолий голодал, его будущий президент видел, как жрут трупы на улицах, и сделал все, чтобы его жители больше не знали ни в чем нужды и были по-детски спокойны и веселы. Чтобы добиться этого, он выжимает без остатка "виновные" дистрикты, раскручивая маховик насилия все сильней.

Однако, над Капитолием сгущаются тучи. Любая тирания держится на страхе и повиновении, но это колосс на глиняных ногах: стоит тирании спустить хоть один акт публичного неподчинения, и это воспримут как слабость. Нерадивость и халатность последнего распорядителя Голодных игр привела не просто к демонстративному неподчинению, транслируемому на всю страну, но такому, что зацепило всех зрителей. И зрители сделали единственный верный вывод: режим начинает дряхлеть, теряет хватку, от него можно отгрызть ломтик-другой.

Тираны больше всего боятся потерять свой трон: стоит лишиться власти - и им конец. Вся первая часть книги о том, как Китнисс, от чьего лица идет повествование, начинает чувствовать на себе трусливый гнев диктатора, под которым шатается стул. И ладно бы только на себе: тираны не мыслят категориями отдельных людей, они любят масштабность. За проступки героини будет страдать весь дистрикт, "скованный одной цепью": веди себя хорошо или накажут всех.

Хорошее поведение включает в себя имитацию любви к партнеру по играм, Питу. Если в прошлой книге "романтическая" линия ужасала тем, что героине приходилось давить из себя влюбленность за миску супа и лекарства, то сейчас все еще хуже. Сейчас надо продолжать давить ее под угрозой смерти родных и друзей, давить бессрочно, годами: вся страна будет наблюдать за "трагической парочкой победителей". Выйти замуж. Если скажут - завести детей. Расслабиться нельзя нигде: наблюдают даже в лесу.

Саму Китнисс штормит от "буду сидеть тихо" до "всем покажу", от "свалю в леса" до "останусь и буду протестовать до последнего". Коллинз отлично передает сумбур мыслей и мотиваций запутавшегося, травмированного ребенка, оказавшегося в страшной ситуации. А кого бы тут не заштормило? Я себя вспоминаю в 17 лет: куда как менее травматичные ситуации перемалывали душу в труху и заставляли беспорядочно метаться.

Вторая часть книги распадается на две отдельные линии. Первая линия - еще одни игры, на которых я не хочу останавливаться, чтобы не спойлерить вам. Эта линия - единственная провисающая в романе: в ней неравномерный темп, экшн то обилен, то пробуксовывает. Местами, было непросто удерживаться в атмосфере и не вылетать из настроения.

Вторая линия, которую лично я считаю жемчужиной трилогии и которая развернется во всю ширь в третьем томе, о том, что революция - игрушка не детей, но взрослых. За красивым символом и яркой, вдохновляющей зрителей картинкой, стоят большие дяди и тети, безжалостно двигающие фигуры по доске. Тяжело быть символом беспорядков, если буквально ни на что не влияешь, потому что за тебя уже обо всем договорились и спланировали, как и куда тебе, собственно, бунтовать.

"И вспыхнет пламя" не такой острый роман, как "Голодные игры". Он более сдержанный и не крутит читателя на эмоциональных мертвых петлях. Он, как в том анекдоте, делает больно по-другому: липко пробирается под кожу грязной, мылкой безысходностью - не вытряхнуть потом из души. Книга цельна в своем посыле даже там, где проседает в обрамлении этого посыла. И не хочется, а веришь ей, когда начинаешь разбирать по кусочкам и осмыслять их по отдельности.

Осталась третья часть, уже погрузилась в нее. Ждите третью огромную "простыню" на днях.

Пишу о книгах и кино на канале "Пиксели и перо"