5

Я с творчеством Набокова в принципе знакома неприлично плохо, а в "Бледное пламя" полезла исключительно ради того, чтобы понять заголовок кибировского "Из Джона Шейда". Поняла, а кроме того, поняла, откуда растут ноги у "НРЗБ" Гандлевского и вообще у всего это современного описания богемно-университетско-политической жизни (это ведь, наверное, нормально, что мне вспомнились виньетки Жолковского?). Предисловие мне не понравилось именно этим вычурным стилем, который немножко раздражает меня и у более современных авторов, а вот сама поэма, по-моему, замечательна.
Вообще идея создания персонажа и его стихов (откуда она идет? Пастернак же не мог быть первым) меня искренне забавляет, в "Бледном пламени" же особенно классно, что поэма куда более самоиронична, чем предисловие к ней и комментарии. Кстати, что касается комментариев, они побуждают меня сравнить Набокова с Ивлином Во: какая-то общая идея упадка, куча цитат и знаний отовсюду и абсурд, в т.ч. выражающийся в сочетании аллюзий на реальные события с гиперболизированной выдуманной страной:

Поэма началась в точке мертвого равновесия года, в первые послеполуночные минуты 1 июля, я в это время играл в шахматы с юным иранцем, завербованным в наши летние классы, и я не сомневаюсь, что наш поэт понял бы одолевающее аннотатора искушение – связать с этой датой некоторое роковое событие – отбытие из Земблы будущего цареубийцы, человека именем Градус. На самом деле Градус вылетел из Онгавы на Копенгаген 5 июля.