3.5 «Грехи наши тяжкие…»

Кембридж как и вся Европа пытается оправиться от страшных последствий Черной смерти, унесшей жизни огромного количества людей. Эпидемия забирала без разбора с одинаковой жестокостью жизни немощных стариков, полных сил молодых людей и только что родившихся невинных младенцев. Погибли не только жители города, но и священники и служители Церкви, у которых горожане всех рангов искали утешения и надежду, монахи, преподаватели и врачи. В городе остро ощущается отчаянная нехватка врачей и поэтому Мэттью Бартоломью вкладывает все свои силы в обучение нового поколения служителей медицины, которые смогут облегчить страдания несчастных, переживших страшную эпидемию. Его работа врачевателя и преподавательская деятельность очень важны для него и являются смыслом его жизни и потому ему совсем не до очередного тела неизвестного монаха, найденного в сундуке, в котором хранится университетская летопись , но когда этого требует канцлер Университета, то у него нет выбора и скрепя сердце он вынужден начать расследование. Никому незнакомый монах не единственная необъяснимая смерть в Кембридже, но почему-то местный шериф, похоже, не желает расследовать следующие одна за другой смерти местных проституток. Вообщем в отношении творящихся в городе Кембридже убийств можно перефразировать знаменитую фразу из Шекспировского «Гамлета» в архаичном дореволюционном переводе А.Кронеберга (1844) «Нечисто что-то въ датскомъ королевстве» и Бартоломью приходит к выводу , что возможно убийства связаны с колдовством или, что еще хуже, черной магией. Это предположение возникло не на пустом месте. Совсем недавно закончилась первая волна Черной смерти и свидетельства ее страшного нашествия и тяжкие последствия эпидемии встречаются на каждом шагу. Всюду лишь опустевшие и заброшенные дома и вымершие деревни, ужасающая нищета и измученные лица голодных и холодных людей, особенно удручает положение детей, которые больше взрослых подверженны опасности и страданиям. Люди ищут выхода овладевшими ими тоске и безнадежности , но смерть унесла священников и монахов, посредников между простыми смертными и Богом. Во всех еще оставшихся и действующих церквях отчаявшиеся прихожане слышат лишь, что чума - это кара, посланная Господом человечеству за его бесчисленные прегрешения, и если божья паства не вернется на стезю добродетели, ее ожидает еще более суровое испытание и наказание. Но человек, потерявший семью, дом, все средства к существованию, утомленный призывами к смирению, кротости и воздержанию, не всегда способен находить утешение в мысли о том, что лишения и беды являются благом, лишь потому, что их посылает Господь, который как проповедуют его служители, полон сострадания и милосердия. Как можно молиться Господу, который не пожелал защитить от чумы их родных и близких? И тогда люди, полные горечи и отчаяния, отворачиваются от того, кто не оправдал их доверия и обращают свой взор на извечного соперника Всевышнего, в этот страшный час покинувшего свой народ. Чума отступила, оставив позади себя пепелище душ, и это пустое пространство заполнила собой страсть к черной магии и колдовству, отравляя всю страну, а сатанинские ритуалы заменили собой службы и молебны. Распространению дьявольских культов способствовала атмосфера вечного и всепоглощающего насилия, зачастую порожденного непроходимой нуждой и изнуряющими душу и тело лишениями, и жителям, охваченным постоянным страхом, казалось, что даже воздух в городе пропитан ужасом и опасностью.
Среди всего этого мрака по прежнему не гаснет светлый луч добра доктора Мэттью Бартоломью. Он прежде всего врач, но не только практикующий, но и преподаватель колледжа.
Поскольку Университеты были по свое сути религиозными заведениями и подчинялись Церкви, а финансирование университетов осуществлялось напрямую из доходов католической церкви, то и взглядами, а в области и медицины еще и способами и методами лечения, управляла Церковь, руководствуясь догмами, отметающими разум и прогресс , как ересь и прямое грешное порождение дьявола. То, что мы сейчас совершенно естественно считаем элементарной гигиеной, было осуждено как чуждое, неприемлемое и даже еретическое. Считалось, что кровопускание и пиявки — лучшее лечение почти всех болезней, и существовало даже мнение, что лечить болезнь — значит вмешиваться в волю Божию. Поэтому Мэттью всеми путями пытался достучаться до закоснелых в своем невежестве студентов, погрязших во мраке предрассудков и суеверий , связанных по рукам и ногам запретами и ограничениями, а зачастую и прямыми угрозами, вынуждающими врачей и их учеников «лечить» людей консервативными, излишними и часто откровенно вредящими здоровью методами.
Проповедуя смирение и покорность, служители Святой Церкви были призваны своей праведной жизнью являть собою убедительный пример для простых людей, в большинстве своем не отличавшихся благочестивым поведением и погрязших в распутстве и непочтении. Приоткрывая перед нами двери закрытого для посторонних глаз колледжа святого Михаила, автор приподнимает завесу , скрывающую жизнь клириков за стенами этого богоугодного заведения. И тут оказывается, что большинство
монахов и священников свободно и не стесняясь предаются всем смертным грехам, попутно бормоча «Отче наш…». И обжорство и гордыня еще не самые тяжкие…
Лицемерно грозя всеми божьими карами народу, гневящему Господа своим распутством, власти, религиозные и гражданские, на самом деле попустительствовали распространению проклинаемых ими грехов, по сути поощряя пьянство и проституцию. Особенно во время праздников и ярмарок. Иначе приезжим торговцам, ремесленникам, лицедеям и мошенникам после закрытия оных на ночь, будет скорее всего некуда деваться. От скуки они просто начнут затевать на улицах потасовки, драки и другие бесчинства, не говоря уже о причинении ущерба телу и имуществу, угрожая спокойствию города.
Еще один аспект городской жизни, описанный автором в большей части в первой книге, это неизбежный конфликт в средневековых университетских городах и враждебные отношения между местным населением и студентами, когда два самостоятельных, управляемых различными структурами сообщества, вынуждены сосуществовать в непосредственном контакте и территориальной близости , находясь в постоянном противостоянии, то и дело перераставшем в стычки между студентами и жителями города. Оказывается, что своим появлением Кембриджский университет обязан вооруженному столкновению между жителями Оксфорда и учеными и студентами Оксфордского университета. Этот конфликт привел к тому, что многим преподавателям пришлось искать себе новое место жительства и работы.
Признаюсь, что после чересчур затянутой и обремененной большим количеством персонажей первой книги, начала читать эту часть с неким опасением и даже, можно сказать, с предубеждением. Количество персонажей не уменьшилось, уводя повествование в сторону, и вновь все было как-то мутно и заунывно. Но с середины события начали развиваться более динамично и местами даже появлялся интерес и желание продолжать. Поэтому предлагаю отнестись к первой части как к пробе пера, ведь автор выпустила более 20 книг в серии, которые к сожалению не переводятся на русский язык, и хочется верить, что в дальнейшем ее несколько отстраненный и академический стиль дополнился еще и литературными достоинствами. С точки зрения детективной составляющей, то она была не самой сложной, но автор представила ее настолько запутано, что порою доводы, вытекающие из всей этой путаницы, были неубедительны, нелогичны и просто странны и непонятны. Но общий фон, эпоха и незнакомая жизнь очень интересны и безусловно познавательны.
В этой книге также есть историческая справка, которой очень не хватало в первой части, которая как бы вырвана из исторических рамок и происходит «где-то там».