5

Здравствуйте, меня зовут Чарльз и после прочтения этой книги мне захотелось снова обрести материальную оболочку, освоить причудливую скорописную машину, кои именуются современными лондонцами laptop и заменить мальчугана Оливера на бойкую Оливию Твист. Пусть у Домби будет дочь. Пусть Эми Доррит опередит время и станет суфражисткой, а Николь Никлби расскажет про тяготы закрытых школ-пансионов для девочек. Уилки Коллинз кратко изложил мне суть теста Бехдель и я планирую внести все необходимые поправки согласно этой методе. Использовать образ женщины большей частью для морализаторства мне нынче кажется гнусным, и я глубоко благодарен джентльмену по имени Мишель Фейбер, с которым мне пока не выдался шанс познакомиться лично, за то, что он воспользовался моей проверенной формой для столь благородного содержания.

Здравствуйте, меня зовут Уильям и я безнадежный идиот. Безусловно, я был создан обществом и многие мои поступки, мысли и даже чувства были продиктованы исключительно невидимым, но громогласным духом социальных установок. И вообще, знаете ли, в эпоху, когда леди считают нужным прикрыть ножки рояля юбочкой, дабы скрыть их от грязных помыслов джентльменов, то и дело хочется послать все к чертям да и отправиться на поиски более аппетитных ножек. *черт, я снова объективирую* Но многие десятилетия размышлений позволили мне сформулировать одну мысль – я действительно безнадежный идиот. Представим человека кувшином, через горлышко которого в него, изначально пустого, плещется социальная кашица. Крупицы разума заметно выделяются в добродетельной жиже твердостью и размером. Увы, горлышко моего кувшина оказалось для них слишком узким и внутрь попала исключительно жижа, да и та то и дело вытекала через отверстия, порицаемые, но все же активно используемые обществом. Ах, видите, какую живописную метафору я создал, все же были во мне задатки гениального писателя!

Hey girl, меня зовут Райан Гослинг и я плакал над этой книгой в три часа ночи, в девять часов утра и в пять часов пополудни.

Здравствуйте, меня зовут Марина и я совершенно опустошена. Эффект почище чем у деревянной ложки с бинтами, квасцами и купоросом и если вы в данный момент чувствуете только отвращение, то что-то в вашей жизни пошло не так. Конечно, от меня не ускользнули язык и композиционные приемы, но, сжимаясь от ужаса и судорожно листая дальше, несмотря на давно наступившую ночь и слепнущие глаза, я думала не о них. Я вообще не думала о форме книги. Знаете ли, была у некоего британского очкарика привычка обмакиваться в чан с чужими воспоминаниями, так вот, эффект здесь тот же. Только субстанция, в которую придется погрузиться, вам вряд ли понравится. Но нет, это не ведро спермы. К сожалению, нет.

Каким вы себе представляете отчаяние? Мне оно кажется густым и липким. Как болотная грязь, из которой тянутся артритные пальцы разновеликих монстров. И вот в этой-то субстанции мне и довелось тонуть. Парадокс – с невероятно очистительным эффектом. Хоть и с легким душком малодушного облегчения – это не со мной и со мной никогда не будет. Вот здесь бы мне подбочениться пафосно и сказать – хотя что это я, было ведь уже, ах как страдала я над книгой, душу разорвала в клочки, ногу себе расцарапала в кровь и не заметила, так непросто было все пережить с героями. Но нет, нет, не пережить мне этого в той же степени. Я могу лишь к краешку прикоснуться. Да и тот – ненастоящий, реконструкция, стилизация, карта в масштабе 1:1000000. Но какой же великолепный.