3

Роман из серии «а праведник Адашев единой просфоркой питался». Кстати, среди историков существует мнение, что влияние Избранной рады (и не рада, а Ближняя дума) на молодого Ивана Грозного преувеличено Курбским, чему я склонна поверить.
Если в московский пожар 1547 г. Сильвестр был протопопом Благовещенского собора, то являлся и царским духовником. Т.е. он не неизвестный скромный поп, его в Кремле знала каждая собака (тут заковыка, т.к. в этой должности он упоминается только в 1549-50 гг.). Но явление Сильвестра впечатляет: «Погибнет Москва, погибнет народ её в безумии своём, коли я не спасу его!.. Богом дана мне власть над тобой, государем московским!»
Что это, как не гордыня? А гордыня великий грех. Нравилось же Сильвестру повелевать, что его слово стало законом. Не царю же страной управлять? Слабовольный Иван, малодушный, влияниям подвержен (как вскоре окажется он под каблуком небезызвестного кравчего, что любовь и проклятие), не то, что честолюбивый, решительный, неустрашимый в битвах Старицкий.
В общем, царь бесами одержим, окружение его подлое, людишки в стране дурные, одни Сильвестр с Адашевым радетели за Россию. Я согласна, пускай они будут положительными героями, не отрицаю их вклада, но зачем остальных-то скопом очернять?