Больше рецензий

30 ноября 2023 г. 17:02

384

2.5 Хрен редьки не слаще.

Начало сразу шокирует. Потом становится скучно от долгих объяснений про бутылочки и яйцеклетки, про 90 близнецов и как всё устроено. Однообразно. Даже, когда герой попадает в другой мир. Противоположный и... однообразный. Хрен редьки не слаще. Слишком много внимания уделено тому, как появляется человек в этом мире. Старым "постыдным" способом или новым из бутылочки. Секс такой, секспросвет вот такой и ещё вот добавочка, смертпросвет, где надо тока подбавим, где нужно- наркотиком ("сома") успокоим. Вот прям надоело даже. (И это, добавлю, я ещё не знала, что будет в конце романа!)

Но потом появляется 16, а затем 17 главы (всего их 18)- и вот они мне были интересны. Рассуждения о человеке, Боге, счастье, страдании. Только аргументы Дикого вообще не лезли ни в какие ворота. Тут Хаксли показал всю слабость рассуждений и добился обратного эффекта: более привлекательным стал "новый дивный мир" без страданий. Страдания ради страданий- это бред. Осуждать за более легкий путь- тоже нелогично. За что тогда бился Дикий? За свободу чего? Выглядело всё  так, будто свобода важна ради свободы. И заслужить её можно через обязательное страдание. Нет его? Сами придумаем. И?

Носиться со свободой, как с писаной  торбой, чтобы что? Я не увидела убедительных аргументов Дикого, которые доказали бы, что  человек только тогда человек, когда сам решает свою судьбу и видит именно в выборе, свободе воли своё счастье. Или нет? Ради чего тогда бороться против системы? Борьба ради борьбы? Чтобы Шекспира цитировать и сравнивать новую жизнь с пьесами? Чтобы сбежать ото всех и заниматься самобичеванием с плёткой  в руках? И бросаться с бичом на других?  Какой-то бред и  непродуманность. Последняя глава убила наповал.

Что может быть глупее, чем намеренно тянуться к страданию? Страдание облагораживает? Да ладно! И такой мир лучше "цивилизованного" по Хаксли? По-моему, автор бросается из крайности в крайность и выходит неубедительно. Жить не хочется ни в одном, ни в другом предложенных мирах.

Можно, конечно, воспринимать роман как предупреждение, но... У Замятина и Оруэлла это получилось убедительнее. После их произведений реально думаешь, а содержание романа Хаксли хочется забыть. Для меня оно лишено логики и слишком коробило разжёвывание секспросвета, а потом сведение всё к борьбе с плотью. Почему-то Хаксли сделал упор именно на это и на наркотики, будто реально человек- это скотина, в каких бы условиях он ни жил.  Не увидела я акцента на созидание, творчество, удовлетворение от работы ни в одном из миров. Выбирать не из чего. Да и героя положительного тоже нет, кстати.

Или я всё неправильно поняла и у автора была цель очернить того, кто желает жить по-старому? И хотел автор не предупредить, а подтолкнуть к мысли, что в "новом дивном мире" не так всё и плохо, а даже наоборот? Мол, из двух зол выбирайте-ка меньшее... А иначе повторите судьбу Дикого. Нет? Чего-то засомневалась я в том, на чьей стороне-то сам автор?

Интересно, что за человек, этот Хаксли, если у него в голове придумалась подобная история? И за что его так расхвалили? Неужели только за то, что между Замятиным и Оруэллом никто не писал антиутопий и нужен был ответ СССР? Странная книга. Странный автор.

Комментарии


А мне наоборот понравилось, что Хаксли держит дистанцию и предоставляет читателю сделать самостоятельный выбор в пользу того или иного мироустройства. Зато сколько мыслей в голове сразу появляется).
И, кстати, каких-таких убойных аргументов вы ждали от Дикаря? Это ведь просто вчерашний мальчишка, у которого в интеллектуальном багаже ничего, кроме Шекспира. Все, что он говорит, полностью соответствует его жизненному опыту и типу личности.


Мне показалось, что Хаксли как раз и не даёт выбор, а подталкивает к нужному ему. Автор намеренно, на мой взгляд, рисовал Дикого неуравновешенным типом, любящим поиграть в страдания, чтобы обесценить его попытки и тягу к свободе. С той же целью с помощью Хаксли из уст Дикого лились такие слова и "аргументы", которые говорили явно против его, Дикого, позиции. Коварный автор.