4

Границы ключ переломлен пополам
А наш батюшка Ленин совсем усоп
Он разложился на плесень и на липовый мёд
А перестройка всё идёт и идёт по плану
И вся грязь превратилась в голый лёд

Книга интересная и дискуссионная, однако, читать её невероятно сложно. Автор, по какой-то непонятной мне причине, избрал очень сложный способ донесения своих идей до читателей.

Книга дискуссионная, в том смысле, что позиция автора не является в достаточной степени аргументированной, ибо основывается на мнении (интервью) людей живших во времена существования СССР. Поэтому можно говорить не о политологическом анализе ситуации, а об интересном мнении/видении автора, базирующемся на небольшой выборке респондентов. Лично мне не хватило более веских аргументов, которые основывались на чём-то большем, нежели мнении десятка людей из СССР 70-80-х годов. Так же в книге отсутствуют ссылки на других учёных, книги, статьи, мнений зарубежных дипломатов, политиков и пр. Тут у нас имеется довольно узкий срез общества, который и срезом назвать нельзя. Возможно, автор и ссылается на что-то более существенное при обсуждении своей позиции, но из-за сложности текста и излишней словоохотливости автора, я этого не увидел. Именно поэтому я так сильно акцентирую на том, что книга получилась необоснованно сложной и словоохотливой.

Так о чём же пишет автор? Главный посыл автора заключается в том, что основу идеологии заложил Сталин, и только он вносил поправки и трактовки. В советском союзе только Сталин мог вносить существенные изменения в идеологическую составляющую Советского Союза, а не парламент, депутаты или бюрократия. Благодаря репрессиям 1937 года никто не мог и помыслить, чтобы предложить хоть какие-то изменения в идеологическую составляющую. По существу, это стало неписанным законом, табу. Вследствие этого идеология в СССР стала постепенно затвердевать, т.е. идеология стала не гибкой, как того требует любое общество, базируясь на изменяющихся обстоятельствах (к примеру, политика должна стать более «зелёной» или более социальной, как это имело место на Западе), а застывшей. Но даже после смерти Сталина никто не решался вносить какие-либо существенные изменения в идеологическую составляющую Советского Союза. Все граждане СССР делали и писали то, что было написано ещё Лениным и Сталиным, не зависимо от изменившихся обстоятельств. Как мы знаем на примере любой организации, заниматься проведением организационных изменений не любит никто, да и инициатива часто бывает наказуема. Поэтому организации часто работают так, как было принято ещё со времён основателя. Проведение реформ всегда опасно, ибо это грозит обрушением всей структуры. Возможно, поэтому советскую идеологическую составляющую никто не хотел и не пытался изменять ни на одном из её многочисленных этажей (как пишет автор, учитель раскритиковал рисунок ребёнка, ибо ребёнок нарисовал Ленина, отойдя от канонов его (Ленина) изображения). Как многочисленные копии статуи Ленина, она повторялась из поколения в поколение, сохраняясь неизменной. К чему это, по мнению автора, вело?

Всё это вело к максимально формальному и даже бездумному (в прямом смысле этого слова) подходу. Автор приводит множество примеров и можно найти в книге множество интересных абзацев, в которых он довольно интересно это описывает, но я приведу лишь такое. Автор пишет следующее: «Отношение вненаходимости к идеологическим высказываниям и символам системы неверно приравнивать к аполитичности, апатии или уходу в личную жизнь. <…> Но принятие это было чисто перформативным, ритуальным – оно производилось на уровне воспроизводства формы символов и высказываний, при почти полном игнорировании их констатирующего смысла». Как пишет далее автор, в итоге это подтачивало государство и в какой-то момент могло обрушить всю систему (что и произошло в 1991 году). Люди просто переставали серьёзно относиться к идеологической составляющей Советского Союза, а возможно даже в подсознании считали всё это большой ошибкой или недоразумением. Жизнь советского человека, если он не работал на ВПК, была довольно тяжелой. Да, он не мог сравнить её с жизнью на Западе, но партия же обещала коммунистический рай, а вместо этого шла непрекращающаяся война (как пел БГ, «Ведем войну уже семьдесят лет,/ Нас учили, что жизнь - это бой,). Т.е. проблемы накапливались, свет в конце туннеля не проглядывался, а вера в то, что советский человек живёт при лучшем режиме, потихоньку угасала.

Однако с другой стороны, как утверждает автор, отношения советского человека с политической системой СССР, всё же не были враждебными, диссидентскими. Автор утверждает, что многие люди искренне верили в коммунизм как таковой (что его можно построить), Ленину и его идеям и пр. Как пишет автор, «Тех, кого Бродский назвал «здоровым большинством» - то есть большинство советских граждан, - в наших примерах мы назвали (и они называли друг друга) «нормальными людьми» и «своими». Именно этим людям желание разоблачить «официальную ложь» было незнакомо не потому, что они верили в буквальный смысл официальной пропаганды, а потому, что они не воспринимали её ни как правду, ни как ложь». Кстати, не это ли происходит с гражданами России сегодня?

Как пишет автор, в комнате советского гражданина была вполне обычной картина, когда на одной полке стоял бюст Ленина и фотография (или висел плакат) The Beatles. Советский человек мог сходить с ума от Западной музыки, ходить в американских джинсах и при этом искренне верить в истинность коммунизма. Другими словами, люди как бы принимали часть коммунистической идеологии, могли её защищать, возможно, даже утверждать что в чём-то Западный мир не прав, но при этом делать всё возможное, чтобы достать Западные товары. Не это ли мы наблюдаем в нынешней России, когда люди одновременно говорят о патриотизме, о величии России и о невидимой войне против России, которую ведёт Запад, но в то же самое время делают всё возможное, чтобы продолжать наслаждаться товарами, созданными на Западе? Люди продолжают ездить на европейских и американских автомобилях, покупают Западную технику, Западные лекарства и даже отдыхать предпочитают не в окрестностях китайских гор, а на том же самом Западе. Да и недвижимость покупают там же. При этом продолжая видеть в Западе не союзника, а врага. Такая шизофрения кажется удивительной, однако как показывает автор этой книги, такая шизофрения общества появилась не сегодня, а она возникла ещё во времена СССР. И это при том, что люди прекрасно осознавали всю бессмысленность непрекращающихся демонстраций (на 1 мая, к примеру), партийных собраний, организаций типа ВЛКСМ и Пионерии, однотипных статей в «Правде» и так далее. Получается, идея хорошая, но реализуют её вредители и бюрократы, интересующиеся только собственным благом.

В связи с этим, как утверждает автор, большинство граждан рассматривало бунт против системы как явление нездоровое или, как обозначает это автор, «как проявление моральных или психических отклонений». Это относилось к любой деятельности, в которой были хотя бы ростки диссидентства. Другими словами, люди считали, что единственной «нормальной» деятельностью было принятий правил игры, а не бунт, попытка изменить что-либо. Уж не тут ли мы находим и нынешнюю веру уже российских граждан, что «ничего изменить нельзя» и что любой, кто попробует изменить что-либо в стране, будет раздавлен катком репрессий, а следовательно, только безумец будет выступать против российских властей? Покорное принятие судьбы. Если велено умереть, значит так суждено. Что, разумеется, полностью противоречит тому, что мы видим на том же Западе, когда многотысячные (даже миллионные, как это было во время избрания Трампа) демонстрации, митинги, шествия, которые могут изменить политику властей (не всегда и не сразу, но могут). В этом - ключевое различие обществ, а не в том, где коррупции больше, а где меньше и где демократии больше, а где меньше. Понимание гражданами Западного мира пришло с началом реформации, когда, помимо прочего, вместо идеи «Христос явился чтобы нас спасти» (т.е. через его жертву происходит спасение), появилась идея, что «Спасение возможно только через индивидуальные действиями, т.е. через свой диалог с Богом» (напрямую, без посредников и интерпретаторов в лице церкви). Это радикальное изменение во взгляде западного христианского мира стало началом рождения демократии и либерализма. Не Навальный, не Саакашвили и не Зеленский, должны спасти тот или иной народ, а сам народ в лице индивидуального гражданина начинает спасть себя и через индивидуальное спасение происходит спасение всего общества, всей страны. Советские граждане, это всё ещё не поняли. Именно поэтому мы видим такой дуализм, который описывает автор, когда в голове советского, а ныне и российского, гражданина существует две реальности – «самое ценное/качественное производят на Западе (хотим жить как на Западе)» и «Запад является главной угрозой». Можно добавить и третий тезис – придёт мессия и нас спасёт (т.е. построит демократию, поборет коррупцию, поднимет с колен). Разумеется, никто не придёт.