4

Сначала был Петр I и он создал всё сущее, но было оно кривое, корявое и кое-как, зато на века, потому что из гранита. А потом пришел Пушкин и стал вокруг сущего бродить: то песнь заводит, то сказку говорит, воспевает, словом. От такого воспевания всё сущее обросло легендами, мифами, мхами и паутинами и стало тем, чем стало — Петербургом.
В то же самое легендарное время, но хронологически значительно раньше, жил да был Юрий Долгорукий и руки у него были очень долгими. Этими руками он подгребал под себя землю и всякое другое разное, подгребал, подгребал, а потом вылепил Москву. И была она чудо как хороша, потому что лепные изделия гораздо нежнее каменных. А если у мастера ещё и руки долгие, а не кривые, то вообще заглядение.

Вот так оно все и началось, а потом как закрутилось, как понеслось, как поехало и даже иногда понаехало. И стали жители двух городов абсолютно разными созданиями, почище чем земляне и какие-нибудь таукитяне, просто сил нет. Пытаются они докричаться друг до дружки на своих разных языках, но не тут-то было. Ни один в мире автоматический переводчик не знает, что в парадной можно водку пить, а в подъезде только целоваться. Но есть в мире нечто, заставляющие непримиримых антагонистов москвичей и питерецев (а иногда даже петербуржцев, питерских и ленинградцев) забыть былые обиды и устроится уютно на одном диванчике (кажется, это слово интернациональное и оба его поймут). Это нечто - книжка о том, насколько разными могут быть люди живущие, бок о бок, множество веселых историй о том, как важно быть непохожими и замечательные картинки, вызывающие у всех резкие приступы умиления. Где бы вы ни жили, кем бы вы ни были, не важно, одеваете ли вы утром водолазку или бадлон, возьмите эту прекрасную вещь, заварите кружечку чая (или стаканчик водки, если вдруг вы - питерец), обнимитесь и почитайте. И вы обязательно поймете друг друга в независимости от того, сколько автомобильных колец и разводных мостов вас разделяют.