4 Свободы желаю! Желаю абстракционизма с додекакофонией!..

Небольшая повесть о писателе- неудачнике Борисе, который приезжает в  Михайловское в Пушкинские Горы на лето подработать экскурсоводом.

Довлатовский Заповедник был написан им ещё на родине в России или правильнее в СССР, до эмиграции.
Чувствуется депрессия автора на окружающую действительность, но он ещё цепляется последними крохами сознания за свою неудавшуюся творческую жизнь в своей стране и оправдывает свое слабоволие.
"Что тебя удерживает? Эрмитаж, Нева, березы?
— Березы меня совершенно не волнуют.
— Так что же?
— Язык. На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать. Одно это меня в ужас приводит."

И дальше через все произведение сквозит безысходность замкнутости, неспособность что-то изменить. Герой повести, как и вся страна, находится в клетке - заповеднике - зоне. Каждый читает, как ему понятнее.
Село Михайловское , вотчина Пушкина, в данном случае собирательный образ тогдашнего образа жизни всей страны.
Работа, дом, работа и больше ничего. Пустые магазины, рваные колготки, коммуналки, вечная нехватка средств. Как говорится, напиться и забыться. Что собственно и делает герой, когда его жена эмигрирует вместе с дочерью.

"Короче, зашел я в лесок около бани. Сел, прислонившись к березе. И выпил бутылку «Московской», не закусывая. Только курил одну сигарету за другой и жевал рябиновые ягоды…"

Автор с явной теплотой относится к людям его окружающим. И неважно, пьяница это или нет, простой официант или директор музея.

"Это был широкоплечий, статный человек. Даже рваная, грязная одежда не могла его по-настоящему изуродовать. Бурое лицо, худые мощные ключицы под распахнутой сорочкой, упругий, четкий шаг… Я невольно им любовался…"

Ещё один собирательный образ присутствует в Заповеднике, образ советской женщины. Это прямо сборище женщин, разного вида и рода,  кладезь разных характеров и типажей. И все они окружают Бориса и хотят от него любви.

"Давно я не был объектом такой интенсивной женской заботы. В дальнейшем она будет проявляться еще настойчивее. И даже перерастет в нажим."

На этом фоне его жена кажется объектом из иного мира, воздушной, интеллигентной, отрешенной от бытовых проблем.

"Она была молчаливой и спокойной. Молчаливой без напряжения и спокойной без угрозы. Это было молчаливое спокойствие океана, равнодушно внимающего крику чаек…"

Мне нравится у Довлатова лёгкость повествования, через юмор, смешные диалоги он ненавязчиво,  как бы играючи, показывает, что люди потеряли способность мыслить, и просто говорят стандартными заученными текстами.
"Ко мне подошел толстяк с блокнотом:
— Виноват, как звали сыновей Пушкина?
— Александр и Григорий.
— Старший был…
— Александр, — говорю.
— А по отчеству?
— Александрович, естественно.
— А младший?
— Что — младший?
— Как отчество младшего?"
Довлатова нельзя читать по диагонали, ничего не поймёте. У него все спрятано в деталях, в каждом слове и даже в бесконечных многоточиях.
Читателю нужно самому осмыслить написанное, пропустить через себя и свое понимание картины мира.