5 Навык чтения сегодня могут приобрести все, но лишь немногие понимают, какой могущественный талисман им доверен. (с)

Книжка для книгоманов про книгомана, написанная книгоманом. Я получила гигантское удовольствие от возможности не просто послушать историю, рассказанную автором, но поговорить с писателем о магии литературы. Сборник эссе о книгах, читателях, авторах, написанных в разные годы. В них Гессе сомневается, утверждает, спорит, соглашается, уверяет и опровергает себя, читателя, время и культуру. Только в одном он остаётся твёрд: чтение - великий дар, данный нам в радость и утешение:

...они думали, что перед ними хорошенький детский садик, с клумбой тюльпанов и прудом, где плавают золотые рыбки, но вот этот сад становится просторным парком, окрестностью, частью света, миром, это и Эдемский сад, и Берег Слоновой Кости, он манит все новыми чудесами, расцветает все новыми красками. И то, что вчера казалось садом или парком или вековым лесом, сегодня или завтра предстанет храмом, святилищем, где тысячи залов и притворов, где витает дух всех времен и народов, в каждый миг ожидающий нового пробуждения к жизни, чтобы стать единым целым, многоголосым хором разнообразнейших явлений. И каждому истинному читателю бесконечно огромный мир книг открывается по-своему, каждый в нем ищет и находит еще и себя самого. Один робко движется от детских сказок или книжек об индейцах к Шекспиру и Данте, другой – от главы о звездном небе, прочитанной в школьном учебнике, к Кеплеру и Эйнштейну; третий – от смиренной детской молитвы к священной прохладе, разлитой под сводами, возведенными святым Фомой или Бонавентурой, или к возвышенной экстравагантности талмудистской мысли, или к светлым, полным весенней свежести притчам Упанишад, к трогательной мудрости хасидов, к лапидарным и в то же время столь милым, столь добронравным и светлым поучениям писателей Древнего Китая. Тысячи дорог ведут через вековой лес к тысячам целей, и ни одна цель не бывает конечной – за каждой раскрывается новый простор.

И не будем слишком огорчаться из-за того, что понятие «книга» почти перестало означать нечто возвышенное, а по милости кино и радио ценность и привлекательность книги, даже в глазах простых людей, еще больше снизилась. Не стоит также опасаться, что в будущем книгам грозит исчезновение, – напротив, чем больше с помощью каких-то новых изобретений будут удовлетворяться потребность в развлечениях и нужды народного просвещения, тем больше достоинства и авторитета будет возвращаться к книге. Ибо, несмотря на ребяческое восхищение идеями прогресса, люди непременно поймут, что письменности и книге свойственны особые функции, которые не исчезнут вовеки. И окажется, что слово и его передача на письме – не просто полезное подспорье, но единственный посредник, благодаря которому человечество имеет историю и непрерывное самосознание.

Тот, кто питает к какой-то книге сердечное, доброе чувство, без конца ее перечитывает, всякий раз находя в ней новую радость и новое наслаждение, пусть доверяется только своему чувству и никаким критикам не дает отравлять себе радость!

Наши времена не хуже и не лучше любых других. Рай для тех, кто способен разделять идеалы и цели своего времени, ад – для восстающего против них. Следовательно, для нас, писателей, наша эпоха – ад. Если писатель хочет сохранить верность своим истокам и призванию, ему нельзя присоединиться ни к опьяненным успехом завоевателям, покоряющим жизнь с помощью промышленности и организации, ни к гуманитариям, подчинившим духовность рационализму, что мы сегодня наблюдаем в наших университетах. Единственная задача писателя – быть слугой, защитником и рыцарем души, и потому сегодня, то есть в данный миг мировой истории, он обречен на одиночество и страдание, выдержать которое не каждому под силу. В Европе сегодня совсем мало писателей, и ни об одном из них нельзя сказать, что он лишен черт трагизма и даже донкихотства. Зато Европа буквально кишит «писателями», которых так любят читающие бюргеры и которые своим талантом и вкусом служат непрерывному восхвалению идеалов и целей, стоящих на повестке дня бюргера: нынче это война, завтра – пацифизм, и т. д.

Коль скоро источник близок и доступен, зачем принимать что-то из вторых рук. Во всяком случае, читать следует только самые лучшие биографии, плохим же имя легион.

...мудрствования и многоученые рассуждения об искусстве и литературе стали спортом и самоцелью, а от жадного желания осваивать литературу путем критического анализа только страдает бесхитростная способность доверяться автору, смотреть, слушать.