4 Кому помешал больше тюфяк Уолли? Атмосферный уикэнд с убийственным продолжением.

Уолли Картер - весьма специфичный человек. Автор не раз повторяет, что он добродушный, доброжелательный, беззлобный, мягкотелый. Кажется будет эдакий милый и уютный тюфячок. Три раза ха – вы, как и я, не угадали. Одновременно с этим (и удивительно для вышеуказанных характеристик) он обнаруживает такие черты, как сварливость, эгоистичность, авантюризм, неэтичность, легковерность, некоторую невоспитанность, в ряде случаев беспардонное хамство, и даже аморальность (фу-фу, причем совершенно незамутненное, он, дескать не виноват, все так делают) - как по мне эти качества в нем превалируют. И получается не слишком приятная личность, которую автор старается как-то оправдать и немного обелить, при этом методично демонстрируя Уолли в различных обстоятельствах, которые его не красят. Этот диссонанс позволяет кидать тени подозрения практически на каждого, кто будет причастен к сюжету. То есть несоответствие моего отношения у Уолли и прочих к нему же совершенно не мешает и мне и героям смачно подозревать каждого первого в совершенном и изощренном убийстве.
Книга – первая в подцикле про инспектора Хэмингуэй, подчиненного инспектора Ханнасайда, увидела свет в 1939 году. Издатели книги в разных вариациях поколдовали, конечно, над названием. Это и "Так убивать нечестно! " (странное, на мой взгляд, будто бы есть какие-то честные варианты), и "Ни дуновения обвинения" (тоже не вызывает ассоциаций с содержанием) и "Никто не виноват!" (опять вопросики - ну там много кого можно подозревать же?!!). Да, старина Уолли, где-то вольно, где-то невольно весьма мешал перспективам окружающих. Каждому по-своему, тут автор расстаралась и представила совершенно разноплановые мотивы, предоставив гадать о том, который же из них настолько окажется важным, чтобы послужить спусковым крючком для того рокового выстрела. Потому читать о том, как полиция распутывала этот клубок в сумасшедшем доме было интересно.
Особое дело – это семья убитого. Этот прожигатель жизни прекрасно устроился в цветнике роз – три женщины его окружали, такие разные и такие терпимые по отношению к его недостаткам. Самой эксцентричной и позерской будет его падчерица (даже немного бесячей, как по мне), жена, впрочем, тоже умеет дать жару театральщиной и удивительными сменами настроения, а воспитанница немного себе на уме, но крайне наблюдательная и любящая, чтобы все вокруг шло чин по чину.
Отдельная «вкусняшка» - в романе будет яркий "русский след", хотя в качестве такового тут будет вполне себе грузинский князь, фамилию которого по ходу сюжета не исковеркает только ленивый - и это видимо было смешно по задумке. По мне - так это показывает уровень воспитания и культуры. Оставим сие на совести автора и издателей. В тексте действительно же позабавили рассуждения о русской литературы, вроде подобных :

– А возьмите Гоголя! – вскричал Алан. – Как тонко увязываются в его творчестве мистика и реальность. Особенно в «Мертвых душах».
– Ну и что? – хмыкнул Уолли. – Ты вот говоришь: «Возьмите Гоголя!» А кому он нужен-то, твой Гоголь? И ни о каких дохлых душах мы разговаривать не собираемся. Захвати лучше Вики и сгоняйте партию в бильярд.

Запомнится также и дочь одного из арендаторов – вот уж особа с интересной судьбой, хотя так совершенно не кажется на протяжении всей книги.
Замечу, что автор еще и любовные романы писала, это немного скажется на сюжете, не обойдется без подобных чувств и эмоций, но действительно немного. Способ убийства напомнил романы Д.Карра особым хитроумным подходом, при этом преступником оказался тот, кого подозревала и я, хоть версия у меня была совсем иная и мотивы другие я предполагала, но вот как-то сошлось в итоге, что забавно. Просто остальные подозреваемые даже не смотря на разнообразие не были убедительными вместе со всеми их мотивами и реакциями на происходящее, пусть и очень старались навести серьезнейшую суету. Не скажу, что это какое-то монументальное произведение, но все признаки классического детектива в загородном британском поместье в эпоху золотого детективного века тут присутствуют.