4 "— Не понимаю, — говорил Стеджер, — почему этим господам так хочется покарать вас? Разве что в назидание всему штату. Выборы-то ведь прошли."

Возвращение к этой книге - как встреча с давним знакомым, о котором ты что-то помнишь, но отнюдь неточно. Когда я в давние времена читала историю Фрэнка Каупервуда, молодого финансиста из Филадельфии, та часть романа, которая в подробностях повествует о его биржевых делах, вложениях в конные железные дороги и последующем банкротстве, оказалась для меня сродни женскому прочтению "Войны и мира": тут читаем, тут не читаем, ах, сложатся ли у них отношения, да побыстрее уж вы эти акции продайте, про Эйлин же интересно!))
Но сейчас "деловая" часть книги оказалась не менее захватывающей, чем повествование о семейной жизни Каупервуда. Да-да, всё как в жизни: взлёт - так до небес, радение - так в пропасть, и постоянное и неизбежное "беда не приходит одна". Как свойственно Драйзеру, подробностей жизни, увлечений, дел каждого из персонажей много, но это можно считать общим свойством классики рубежа веков, имею в виду XIX и XX. Иногда это даже создаёт ощущение некоторой перегруженности текста. Так, например, тут совершенно необязательно было рассказывать, где и как училась младшая сестра Эйлин по имени Нора, поскольку ни здесь, ни в последующих книгах, насколько помню, эта девушка никакой роли не играет. Но это так - в порядке старческого брюзжания.
На самом же деле книга просто интересная. От тюрьмы да от сумы, как говорится...
Юный Фрэнк Каупервуд, сын банковского служащего, с детства проявлял интерес к деньгам, вернее, к возможности заработать. Первую свою сделку - купить на аукционе дешёвое мыло, заняв денег у отца, продать его подороже торговцу-соседу и вернуть отцу долг - он провернул в возрасте 12 лет. Потом недолгий период обучения, не в каком-то учебном заведении, а в финансовой конторе, следом - биржа.

Поначалу внешняя сторона всего этого очень занимала молодого Каупервуда, так как он любил толпу, любил оживление; но вскоре живописность и драматизм сцен, в которых он сам принимал участие, померкли для него, и он начал уяснять себе внутренний смысл всего происходящего. Покупка и продажа акций были искусством, тонким мастерством, чуть ли не психической эмоцией. Подозрительность, целеустремленность, чутье — вот что нужно было для успеха.

Характер Фрэнка - не столько результат воспитания, влияния родителей или каких-то ещё людей постарше, сколько его осознанное самовоспитание. Не скажу, что результат радостный. Он довольно сух, не сентиментален, но честен и трудолюбив. Что точно уж безрадостно - полное отсутствие эмпатии.

Люди, не способные к самозащите и не умеющие найти выход из любого положения, казались ему глупыми или в лучшем случае несчастными.

Особенно это заметно становится с началом войны Юга и Севера:

Каупервуд был в это время двадцатипятилетним молодым человеком, хладнокровным и целеустремленным; он считал, что пропаганда против рабства с точки зрения человеческой может быть и вполне обоснованна, даже несомненно так, но для коммерции крайне опасна.

И вот этот сухой делец, вроде бы счастливо женатый, отец двоих детей, влюбляется в молоденькую Эйлин Батлер - само воплощение жажды жизни, хотя и со слегка сдвинутой, в силу молодости и воспитания, шкалой ценностей.

Эйлин не могла понять, как может Лилиан Каупервуд быть такой вялой и жеманной. Жизнь создана для того, чтобы скакать верхом, кататься в экипаже, танцевать, веселиться. И еще для того, чтобы задирать нос, дразнить, пикироваться, кокетничать. Тошно смотреть на эту женщину: жена такого молодого, такого замечательного человека, как Каупервуд, — неважно, что она пятью годами старше его и мать двоих детей, — а ведет себя, словно для нее уже не существует ни романтики, ни восторгов и радостей жизни.

Всё бы наладилось со временем, так или иначе, но... Есть некий доброхот, который написал анонимки отцу девушки и жене Фрэнка. Репутация влюблённых под ударом. И это именно в тот момент, когда в Чикаго случается грандиозный пожар, который повлёк крушение финансовой системы. Фрэнк и городской казначей, вместе осуществлявшие не то, чтобы уж совсем невинные, но не смертельные для городских финансов сделки, оказываются на скамье подсудимых.
Большие деньги=большая политика=большая грязь...

Однако по-настоящему сильные духом люди не ломаются оттого, что пришлось в тюрьме поучиться плести стулья...

Он внимательно изучал сводки нью-йоркской расчетной палаты, а также балансы банков, следил за тем, куда перемещается золото, и убедился, наконец, что оно в огромных количествах течет в Чикаго. Каупервуд был недюжинным знатоком финансов и понимал, что значит направление золотого потока. Там, куда он течет, процветает деловая жизнь, там все кипит, все находится в состоянии непрерывного роста. Теперь он хотел собственными глазами увидеть, чего можно ждать от Запада.