3.5

Сначала мне прям очень нравилось. Это была настоящая психологическая проза с японским историческим колоритом. И восхищенный детский взгляд на красивую женщину, о которой ходят легенды. И дипломатия сватовства: как убедить отца невесты отдать дочь в дом с более низким материальным и социальным статусом. И свадьба без жениха, и замужняя жизнь без мужа, и работа всей семьи на обучение Умпэя - "света в оконце".
И вот возвращается новоиспеченный лекарь, наследник и гордость семьи, заочно любимый муж, ненаглядный сын, и в так уже понравившемся мне повествовании как будто что-то по чуть-чуть ломается, рассказ становится какой-то рваный что ли. Я бы сказала, что именно с этого момента начинает проявляться биографический жанр романа. Реальные события, которые желательно сохранить с документальной точностью, начинают вплетаться в сюжет, который во многом, на мой взгляд, есть предположения или фантазия автора. Вряд ли есть какие-то документы о внешне прекрасных, а на деле крайне тяжелых взаимоотношениях Оцуги, матери лекаря Сэйсю, и Каэ, жены его.
И вот по возвращении Умпэя происходит какой-то неестественный разговор о медицине между отцом и сыном (не похож на разговор двух профессионалов под сакэ, а больше напоминает предисловие к трактату), потом как-то обрывочно описанные опыты Сейсю. А потом обрушивающиеся на семью болезни и смерти, причем впечатление такое, что увлеченный лекарь узнает о болезнях родных последним и всякий раз ничем не может им помочь. Конечно, есть японская специфика - не жаловаться на свои проблемы, мало пересекающиеся жизни мужчин и женщин в семье, да и психологические трудности с лечением родного человека. Можно пропустить рак у сестры в таких обстоятельствах. Но как лечили дочь, или лекарь-отец и тут последним узнал о болезни, когда было уже поздно? А как пропустить последствия собственного эксперимента у своей же жены? Да и сам эксперимент, в котором участвуют Оцуги и Каэ проходит как-то странно. Конечно, в своих суждениях я не могу совсем отказаться от нынешней точки зрения, да и тогдашней я толком не знаю, но всё же. Кошки и собаки участвуют в опробовании наркоза в большом количестве, т.е. накоплено много данных. Экспериментировать же на людях - та еще этическая проблема, да еще и на самых близких... Но тогда тем более почему бы не подойти к этому вопросу с особой осторожностью и тщательностью? И если первый опыт с Оцуги укладывается в такую логику эксперимента, то второй с Каэ - нет, ведь состав изменен очень существенно, и последующие 2 года перерыва также кажутся мне странными. Скорей всего в вопросе истории испытаний Савако Ариёси больше всего придерживалась документальных источников и додумывала по минимуму, и возможно, из-за этого у меня и возникает ощущение рваного повествования.
В остальном, это очень интересный взгляд на великое открытие с точки зрения жены, которая по традиции не должна ни во что вмешиваться, проявлять свои эмоции, желания, высказывать свое мнение, пока ее напрямую не спросили. И если женщина достаточно умна и деятельна, если ей мало просто безропотно выполнять женские обязанности, она вступает в борьбу с другими женщинами семьи за первенство, за право быть самой значимой для главы семьи и даже за право стать частью дела его жизни.