5

Боже, не верь нашим лживым молитвам.
Не воскресай. Тебя снова убьют.
(Владимир Скобцов)

А если и не убьют, то уж по крайней мере сделают всё возможное.
Беларусь, XVI век. Грязь, голод, произвол. Жулики, пройдохи, церковники, и куда ни кинь взгляд — всюду ближний стремится обмануть ближнего. Никому нет веры, надеяться ни на кого нельзя: обманут и паны, и попы, и торговцы на базаре...
И тут приходит в Гродно Христос. Он не то чтобы в самом деле называл себя так: пришёл с двенадцатью лицедеями показывать мистерию. Но так сложилось, что Христа в нём увидели. Так сложилось, что церковникам было выгодно выдать его за Христа. Так случилось, что Юрась Братчик, школяр-недоучка со смешным лицом, начал свой путь к вознесению.

С самого начала влюбила в себя эта книга. С первых глав, с совершенно неожиданного приёма «ненадёжного рассказчика». То есть, в основном, конечно, рассказчику можно доверять... Можно ли? Мысленно разматывая историю назад, я вдруг осознала, что Короткевич так ни одного достоверного слова о прошлом Братчика и не сказал. Мы знаем историю его появления — и знаем, что это ложь. Знаем его рассказ о собственном происхождении — и знаем опять же, что это неправда. И этот неизвестно откуда взявшийся Иисус, появившийся словно в ответ на молитвы простого люда, начинает свой крёстный ход, превращающийся в крестовый поход за хлеб, который завершится там же, где и начался: в Гродно.

Местами похождения Братчика напоминают Евангелие, отражённое в кривом зеркале. Такое... юродивое Евангелие.

— Лазарь! Пошёл прочь! — возгласил Братчик.

Но сквозь смешочки проглядывает очень много боли: и самозваного Христа, который не просил себе этой ноши, и исстрадавшегося белорусского народа. Юрась видит много жестокости и несправедливости, испытывает столько очищающей боли, что остаться равнодушным просто не может. И делает то, что отказался сделать его предшественник: поднимает народ, чтобы он восстал, чтобы он пошёл и силой отвоевал себе Царство Божие на земле.

Блаженны, если выходите с оружием за простой, бедный люд и падаете... Ибо тогда вы — соль земли и свет мира. Любите и миритесь. Но и ненавидьте тех, кто покушается на вас и вашу любовь,

— говорит в своей Нагорной проповеди этот новый Иисус.
Потому что это не Евангелие на новый лад. Да, мы следим за тем, как меняется Юрась, как это непосильное бремя выявляет самое лучшее в нём, самое сильное, светлое и твёрдое. Но ведь меняется не только он: вместе с Братчиком мы завороженно наблюдаем, как морды превращаются в лица, как униженные люди обретают решимость, как в самых подлых сердцах зарождается искра света. Или не зарождается, потому что видим мы наравне со светом и тьму — кстати говоря, среди отрицательных персонажей есть немало интересных личностей, чего стоит один только «друг Лойолы», монах-доминиканец Флориан Босяцкий, хитрый, остроумный человек с приятной улыбкой и взглядом ящерицы. Противостоять им тяжело, а подчинение так притягательно, но почему же тогда вчерашний пройдоха предпочитает верную смерть?

Эта книга не просто о преображении Братчика: она о преображении человека. О трогательной вере в невозможное, о хрупкой твёрдости, об удивительной стойкости людской, о зарождающемся гуманизме, о самом тёмном и самом светлом в душе. Короткевич показывает человека во всей его отвратительной низости и во всём ослепительном величии, и он говорит удивительную крамольную вещь: распять Бога, может быть, не так страшно даже, как распять Человека, если этот Человек в человеке уже рождён.