2.5 Комитет 300. Загляни в глаза снегурки.

Дмитрий Сергеевич Захаров – писатель и бывший журналист. В своей новой книге он обратился к хорошо известной ему теме журналистских расследований. Основные действующие лица –журналисты различного возраста, положения и степени энтузиазма.
Автор на основе нескольких реальных дел собрал своё, являющееся квинтэссенцией. Следственный процесс и суд показаны максимально абсурдными и чудовищными. Оправданием этому может быть только одно – ведут их нелюди. Потому что поверить в иное ещё страшнее.
В центре дело группы подростков, взрывающие мост через Енисей…в майнкрафте. Их сажают на реальные сроки за экстремизм и терроризм. И напрасно вы думаете, что такое невозможно.
Ситуацию старательно обходят стороной местные СМИ, но молодой амбициозный журналист Никита не из таких. Даже премия «Лучший дебют» разбивается им прямо на сцене. Но местная администрация не оставляет попыток его приручить.

«Да и не хотел Никита сто баксов, он хотел быть Вудвордом и Бернстайном, на худой конец – Александром Глебовичем Невзоровым.»

Взял и посадил Невзорова на «худой конец».
Все экстремистские организации в книге, это комитеты чего-нибудь. Все они «организованы» подростками, которые жизнь свою не могут организовать, и всегда есть Азеф. Так работает эта система, сколько помнит её история.
Для меня это был тяжёлый текст, вымученный. Часто не литературный.

«А машина – если это всё ещё машина – идёт на автопилоте. То есть ею рулит не синеглазаязакрытоглазая Лена, а кто-то совершенно другой, безглазый и безгласный дядька, ветеран каких-нибудь мировых битв, от которого осталась только перетянутая ленточкой коробочка в самом жерле красного космического «Ровера». Он ведёт как навигатор Хэрберта, обожравшийся спайса. И машина под его фантомной рукой лязгает, накреняется, силится сорваться на сверхсветовую, но всё равно держит курс.»

Пасхалки по снежной королеве и синим цветам прочитываются не с первого раза. Синий морозный цвет постоянно на страницах книги. Читатель должен смириться, что синие-прокурорские это не люди, а инфернальные сущности с, соответственно, инфернальным предводителем – Зимнем прокурором.

«Нет никаких сил смотреть, как они хавают. Как они продолжают хавать. Как запихивают и жуют.»

И эти синие-прокурорские едят своих жертв, особенно обожают пальцы. А против таких врагов простые методы бессильны. По этой линии сюжета идут родители осуждённых подростков. Насилие порождает насилие.
Но мы то с вами знаем, что всё это людских рук дело и можно было бы мистическую часть отбросить, но как тогда объяснить эти судебные дела?

«– Пока порядок – ничего хорошего не будет.»

Порядок здесь– это порядок Зимнего Прокурора (он же Чёрный судья).

«Пальцы – это же образ, – сказал он назидательно. – Не важно, кому они принадлежат, главное, что они принадлежат Судье. И он всегда может их забрать назад.»

Диктатура или авторитарный режим это и есть тот самый порядок. Здесь речь идёт о том, что безнаказанность рождает вседозволенность. А значит, если человек вступает на путь борьбы с безнаказанностью тех, кто должен с этой безнаказанностью бороться, он должен быть готов к жертвам.

«Это нормальная работа, которая проходит теперь по разряду подвига. Или преступления. Оказывается, если ты работаешь, место среди героев/террористов тебе обеспечено.»

Книга вновь привлекает внимание читателя к беззаконию некоторых членов МВД, ФСБ и т.д. Но в конце автор проводит мысль, что попытки организации дел псевдокомитетов приводят/приведут к появлению настоящих комитетов. И здесь встаёт вопрос не только о том, что здесь по-настоящему причина, а что следствие, но вопрос призыва этой книги.
Подростковое сознание всегда считает себя созревшим и всезнающим, и кое-кто может понять этот роман как руководство к действию.