4.5 Урожайный сезон

Изначально я спутала двух Богдановых и хотела прочитать хоть что-то из Богдановой, но другой; меня отговаривали по причине тяжёлой темы и сюжета, который у меня обычно в ограничениях; но нам, татарам, всё равно, я ж думала о другой писательнице ;) Желание обострилось, когда увидела комментарий о том, что текст - чуть ли не современная трактовка "Ады" Набокова. Правда, к моменту чтения ожидания уже были мрачноватые. Да и сравнение с Набоковым редкий роман выдержит.

Как всегда, всё оказалось совсем не так ;) И Богданова не та. И не всё то, что с инцестом, похоже на "Аду" (да и не совсем инцест в общем-то). И тема книги оказалась мне очень интересной, понятной, близкой, берущей за душу.

Автор хорошо пишет. Персонажи яркие, их чувства, эмоции детально прорисованы, окружающий мир объёмен, ощущаешь запахи, ветер, краски.
Мата ровно столько, сколько встречается в обычной речи. Он звучит грубо, но в тему, невозможно передать разговоры людей без него; им же не будет веры.

Я могла бы обойтись без некоторых подробностей в области половых сношений, но, возможно, образы Даши, её мужа, пацанов на даче, ещё кого-то, без этих нюансов были бы не полными. Противно и мерзко; большая часть этой грязи меня миновала, но вокруг-то видно, что происходит; понятно, что это наша реальность, куда от неё деваться.

Автор не останавливается исключительно на физическом контакте героев, она очень точно и жутко описывает их мысли, эмоции, ожидания, разрушенные мечты. Она рассказывает подноготную домашнего насилия, как оно формируется, что чувствует жертва, как получается, что в итоге у женщины нет оправдания на суде, перед которым она предстает за превышение самообороны. Для меня шоком стали слова эпилога - о том, что убийство человека, от которого долгие годы женщина терпела унижение, насилие и боль, не имеет смягчающего обстоятельства в виде состояния аффекта. Мол, она привыкла. Угрожает ребёнку? Не в первый же раз. Изнасиловал? Ну, ты ж прощала до этого. Пацаны лапают? А ты не провоцируй.

Реакция мамы Жени на её жалобу, что к ней мальчики пристают, удивила меня до крайности. Впрочем там такие родители, что я начинаю склоняться к мысли об экзаменах перед родами. В начале книги Женя появляется такой трогательной, светлой, чистой девочкой - в пору задуматься, что сейчас будет история в духе Ани из Зеленых Мезонинов. Хотя автор настойчиво вставляет ремарки, что всё будет плохо, но не веришь! Её мысли, её ощущения, взгляд - всё дрожит в солнечном свете юности и чуда. Но начинают говорить взрослые.
Определять. Тюкать. Гнобить. Унижать.
Папа, мама, тётя.
Вы же её убили.

Не теракты, не хаос, не бедность, не цифры на календаре.

Родители убили в своих детях жизнь, свет, радость, будущее. Любовь.

И мне очень понравилось в этой книге, что несмотря на трагизм, реализм, терроризм, национализм, пофигизм и прочее, прочее, любовь всё равно выжила. Тут можно с большим натягом наконец-то увидеть Набокова) Ада и Ван всё-таки соединились в Ваниаду, несмотря на Время. Время, как личное понятие, и время как "поколение современных тридцатилетних, выросших в хаосе девяностых и терактах нулевых". Но сравнение с "Адой", мне кажется, вообще лишним. Можно найти что-то общее в отношениях Ады, Вана, Люсетт, даже запутанная линия Аквы, Марины и Демона слегка пересекается с родительствующими отморозками из "Сезона", только никакая сова такой глобус не выдержит.

"Сезон" хорош сам по себе. Языком. Темами. Неубиваемой надеждой в конце. Желанием исправить существующий кошмар. И разобраться с травмами детства и юности. Полученными от родителей. Полученными от Беслана, Норд-Оста, взрывов. Меня лично это не задело, но прочитав книгу, я осознала, что моё бессознательное страшно фонит отголосками этих трагедий, они все со мной. И заставляют неосознанно шарахаться от некоторых людей, событий; да и просто половина панических атак сейчас отталкивается от тех, пережитых фоном ужасов. Я узнала в книге свои страхи и я вспомнила, откуда они. Для меня очень ценны книги, которые пробуждают подобные инсайты.