4 "Ты знаешь, надо успеть, и, может быть, самоубийство отложим на завтра?.."

Есть лишь один поистине серьезный философский вопрос — вопрос о самоубийстве. Решить, стоит ли жизнь труда быть прожитой или она того не стоит, — это значит ответить на основополагающий вопрос философии. Все прочие вопросы — имеет ли мир три измерения, существует ли девять или двенадцать категорий духа — следуют потом. Они всего лишь игра; сперва необходимо ответить на исходный вопрос.

(Альбер Камю. Рассуждения об абсурде)

Осень. Время ослепительно-жёлтых и каких-то даже солнечных листьев, отбывающих на юг птиц, пронизывающего ветра и таких невообразимо уютных долгих домашних вечеров с их окутывающими мягкими сумерками. Время мрачных книг и столь же меланхоличных тем.

Осень с её грустинкой сама по себе как грустный негаснущий, вечный символ умирания и закономерного конца, что ждёт каждого из нас - рано или поздно. Мудрая природа отмерит ровно столько мгновений, чтобы всё успеть. Однако некоторые отчего-то, по необъяснимым, на первый взгляд, причинам, торопятся туда, за последнюю черту, раньше положенного срока. Почему такое случается, и если в этом зерно здравого смысла, есть ли в этом кажущемся абсурдном поступке хотя бы частичка красоты и гармонии - мы попробуем разобраться во всём этом вместе с авторами книги, написанной в 1993 году. Постараемся пройтись по запутанным дорожкам человеческого мышления, окунуться в историю вопроса и культурологическое море "убийственной" тематики.

Ю. Вагин и Л. Трегубов раскладывают сакральную и сложную для многих тему на простейшие элементы, делая непонятное чуточку ближе и объяснимее.

Лиричный во многом рассказ о том, как в разные времена ив разных странах люди лишали себя жизни, как к этому относилось общество и власть, какие существовали мифы на эту и какое отражение она находила в литературе и искусстве, как мне показалось, несет в себе две задачи.

Так, первая заключается, по моему мнению, в том, чтобы наконец-то "обелить" людей, однажды решившихся на страшный и необратимый шаг. Самоубийцы необязательно душевнобольные люди, они не трусливые или слабохарактерные, они не бегут подобным образом от проблем в жизни или ответственности. Просто дело в том, что внутренний, внутриличностный мир каждого из нас строится по определенным принципам, в соответствии с нашими глубинными убеждениями. Когда наступает невозможность им следовать, из этого мира исчезает гармония. Акт самоубийства и призван восполнить ее недостаток. И это более чем достойно уважения.

Вторую задачу книги авторы объясняют в её заключении. Она более практического плана, нежели первая. Мы должны сделать все возможное, чтобы предотвратить подобный уход.

Свои благородные задачи авторы раскрывают через последовательность специфических тем повествования, наглядно показывая, в чём именно может заключаться эстетическая составляющая такого неэстетического акта, какую роль в оценке такого поступка играет сила личности или же выбор средств.

Жаль, что интересная тема тонула порою в отвлечениях. Да, мне было мало: и концентрированной сути проблемы, и выводов, и найденных закономерностей. Прекрасный повод, кстати, обратиться к другим исследованиям этой обширной темы и, в частности, к трудам философов и писателей: Камю, Кьеркегора, Дюркгейма, Розанова, Бердяева.

По заглавию книги кому-то может показаться, что читается она грустно. Спешу разуверить: вовсе нет. Совместное детище Трегубова и Вагина - это увлекательное детальное, культурно-философское исследование проблемы самоубийства. Последняя, кстати, не веяние нашего времени, она занимала и великие умы, и умы простых обывателей вроде нас с вами на протяжении уже многих веков.

Какие-то способы свести счёты с жизнью казались вульгарными, какие-то - возвышенными (много подобных любопытных фактов я открыла для себя из этой исследовательской работы). Кто-то бранил нещадными словами такие смерти, кто-то, напротив, восхищался.

Эстетическое и этическое в них не всегда находило компромисс, а оттого и не все стало ритуалом или обычаем, как, к примеру, распространенная до наших дней традиция добровольного ухода из жизни, практикуемая в Японии, - это что касается возлюбленных. которые по каким-то причинам не могут быть вместе (Япония, как выяснилось, вообще страна с особой неповторимой эстетикой смерти).

И погружаться во всё это было действительно интересно. Ореол некоторого запретного чтения сменила "аура самоубийства" (термин из самой книги) и уважение к людям, личностям, душам, способным, несмотря ни на что, следовать своей траектории и иметь смелости уйти, если обстоятельства жизни противоречат собственным убеждениям...

Можно сказать, что при определенной ситуации для любого нормального человека самоубийство будет являться гармоничным поступком по отношению ко всей его предшествующей жизни, если тяжесть сопутствующих обстоятельств превышает определенную меру.