4 Спасая детей… и самого себя

«Это не слепое милосердие, в чём обвиняла его Белая. И не вина перед убитыми на ссыпном пункте, как решил Буг. Это человеческое братство, что посильнее жалости и вины.
Дети будут умирать. Деев понял это сейчас и здесь, ёжась на холодной полке люка и пялясь в беззвучную ночь. Он будет сражаться за них, а они – умирать».

Помниться, эта книга, ещё не успев появиться, вызвала бурную дискуссию – одни ей восхищались, другие негодовали, ругая автора на чём свет стоит. Похожее случилось лет 15 назад, когда на экраны вышел фильм «Сволочи», и опять же – про детей. Именно дети – основные герои очередного скандального романа Гузель Яхиной. Вообще, они – лучший приём вызвать эмоции, а то, что автор делает ставку на эмоции, очевидно уже с первых страниц. Я же постараюсь остаться беспристрастным.

Автор хорошо поработала над исторической составляющей и воссоздала атмосферу эпохи. Здесь всеобщий голод и разруха, вызванные Гражданской войной; атмосфера отчаяния и растерянности, неуверенности в том, что будет дальше, если будущее и вовсе возможно; люди, лишённые всего и пытающиеся выжить как могут, или просто в отчаянии ждущие собственного конца. Что ни эпизод – ужасная и трагичная зарисовка: голодные вымершие деревни, бабы, из-за отчаяния и безнадёжности атакующие ссыпной пункт и сжигающие отобранное у них же зерно, тиф и холера, гуляющие по бесплодным долинам и жнущие оставшиеся умирающие жизни. И на фоне всего этого – эшелон с пятью сотнями детей, что едут в Самарканд – этот мифический край изобилия, что позволит вырваться из лап смерти. Только доехать до него суждено не каждому.

Развивается роман крайне неровно. Вначале, несмотря на упадническую атмосферу происходящего, читаешь буквально взахлёб, погружаясь в происходящее. Автор очень хорошо прорисовала героев: и комиссаршу Белую, и начальника эшелона Деева, поработала над динамикой их взаимоотношений – от взаимной ненависти до полного сплочения на фоне общей цели и вызовов. Однако ближе к середине сюжет явно провисает. Складывается ощущение, будто Гузель Яхина попросту не очень знала, о чём писать дальше, искала новые пути развития сюжета. А пока описывала обитателей эшелона: клички эвакодетей, их взаимоотношения, жизни до эвакуации. И всё это выбивается из уже сложившегося динамичного темпа повествования. Будто бежишь за поездом, позабыв обо всём, напрягаешь последние силы и после того, как в стремительном рывке залетаешь в вагон – … внезапно оказываешься в тишине. Нет, расслабиться ещё не получается – мышцы напряжены от долгих усилий – и пытаешься привыкнуть, вновь настроиться на непривычный лад. Так и с сюжетом. Впрочем, ближе к концу он снова набирает прежний темп.

Несмотря на хорошую работу над исторической составляющей, стремление постоянно вызывать сочувствие у читателей, давление на эмоции даёт о себе знать и часто превращает происходящее в фарс, который просто не укладывается ни в логику происходящего, ни находит хоть какого-то объяснения. Деев вступает в острую полемику с Белой по поводу подобранных детей, а ближе к концу и вовсе подбирает каждого умирающего ребёнка с путей – десятками. Видимо, бойкая и неумолимая комиссарша устала реагировать и не нашла рычаг воздействия? А эшелон – это ковчег, к тому же неспособный принять вместе с телом и все болезни округи (иначе почему заразные дети так и не перенесли свои болезни на его обитателей?). Рыба, разбросанная атаманом и его казаками по путям, что почему-то не гниёт.

А сам атаман Яблочников – отдельная песня. Он готов отдать последние блага для выживания эшелону только за то, чтобы помолиться в походной церкви. А потом этот «истинный христианин» взрывает себя и людей в бывшей церкви!? Видимо, автор перепутала нормы шариата с христианскими? Это там необходимо совершить обряд покаяния перед тем, как идти на смерть, а христианин – если он реально верующий – никогда не пойдёт на теракт. Почитайте Библию. Скажете, церковь превратили в музей атеизма, атаману стало обидно, и он взорвал бывший божий храм вместе с людьми. Только каким бы он бывшим не был, он всегда остаётся местом Бога. А всё это – простые дешёвые приёмы давления на психику и эмоции читателей (пусть и через откровенную ложь), дабы вызвать у них живой отклик. А как уже и сказал – Гузель Яхина с первой и до последней страницы своего романа пытается вызвать на откровенный диалог. Кстати, в авторском послесловии, где описываются реальные источники для тех или иных эпизодов книги, про акт Яблочникова – нет ни слова.

К слову, вот вам реальный эпизод из жизни моей бабушки: когда советы решили взорвать в моём городе бывший храм («за ненадобностью»), люди сплотились и по очереди группами стали дежурить в нём, дабы власть не смогла снести. Их выгоняли, оцепляли, брали на контроль, задерживали – а люди всё равно просачивались, объединялись, упрямились, не смирялись. В результате, через несколько месяцев бесплодных попыток здание оставили в покое и не снесли. Люди объединились и спасли храм, пусть и бывший (теперь, кстати, действующий). А вы говорите – атаман взорвал себя вместе с храмом. Налицо – подмена понятий. И подобных примеров нелогичности, вызова эмоций через фарс – к сожалению, немало.

Так или иначе, автор достигает своей цели. Роман действительно очень эмоциональный и вызывающий на рассуждения. Если воспринимать происходящее не придирчиво и не относиться к нему как к документальному слепку – можно обнаружить в сюжете множество метафор, аллегорий и прочих символов. Думаю, книга стоит прочтения, только для вдумчивого и способного думать критически читателя. И, перефразируя диалог той же Белой из самого романа: «Думали, самое трудное – провианта посытнее достать и угля побольше? А вот и нет! Голову спокойную сохранить (читая роман) – вот что трудно».