4 "О’кей, Гарри. Ты у нас великий чародей. Придется тебе придумать что-нибудь самому."

Короче, Гарри умер... и это не спойлер, аннотация кричит об этом во весь голос))).
Собственно говоря, предыдущая книга закончилась выстрелом и падением в тёмные воды озера Мичиган. Эта же начинается с того, что Дрезден никак не может сообразить, в каком месте Чикаго он находится. То, что он умер, ему не сразу пришло в голову. Но объяснили, очень даже доходчиво, а взял на себя эту обязанность капитан полиции Джек Мёрфи, покойный папа Кэррин Мёрфи.

— Это не совсем то, чего я ожидал от загробной жизни, — заявил я.
— Потому, что это не она, — ответил Джек.
Я нахмурился:
— Вы же сказали, я умер. Значит, это загробная жизнь.
— Вы умерли, — подтвердил Джек. — Но это — Между Тут.

Он же озвучивает Дрездену, что чародей должен отправиться в мир живых и выяснить, кто его убил, иначе могут пострадать трое из его близких людей - кто именно, Гарри остаётся только догадываться... Первое, что приходит ему в голову: связаться с Мортимером, эктомантом, с которым он имел какие-то незначительные контакты при жизни, в надежде, что человек, умеющий общаться с призраками, сможет ему как-то подсобить. А помощь чародею реально очень нужна:

Призрак, запертый в мире смертных? Это могло оказаться на порядок хуже. Вездесущий, всевидящий, но бессильный что-то изменить.

Мало того, что физически в этом мире Гарри не существует, не может, скажем, взять булыжник и стукнуть какого-нибудь вражину по башке, так его ещё никто не видит-не слышит, а главное - не верит, что он тут и что это именно он. Мортимер оказывается очень полезным в роли медиума, он-то как раз видит Гарри. Но ни Мёрфи, ни друг Гарри Джастин, ни его подопечные волки-оборотни не склонны сразу принять нынешнее положение вещей. Решают вызвать Молли, ученицу Дрездена, которую, если честно, нынче они все побаиваются, потому что после смерти учителя она слегка слетела с катушек.

Назвала себя Леди-Оборванкой и объявила Чикаго территорией, находящейся под ее защитой.

Молли оказывается даже более сильной чародейкой, чем предполагалось, тем более что попозже выяснится, что с ней по своей, чрезвычайно жёсткой методе, занимается крёстная Гарри Леа. Для этой фэйре попытка убийства во время занятия - не инсценировка, просто педагогический приём, а подобные заявления в порядке вещей:

Открытое и вульгарное злоупотребление такими стенами огня подобает лишь перепуганным детишкам или тому, что снимают в Голливуде.

Ой, но я отвлеклась на Молли, потому что она произвела на меня наибольшее впечатление в этой книге, и не закончила историю про идентификацию призрака Гарри. Ему задают вопросы, ответы на которые могут быть известны только Дрездену, пытаются заставить вспомнить то, что он и вовсе не видал, мечутся между "верю" и "не верю", и тут в гостиную является Мистер, кот Гарри, который после его смерти живёт у Мёрфи...

Ну конечно. Знаменитый на всю страну эктомант-профессионал исполняет роль медиума и говорит вам, что происходит, и никто ему не верит. Но стоит появиться мохнатому, бесхвостому мурлыке — и это убеждает всех, раз и навсегда.

Суть же положения вещей на момент возвращения Гарри: после того, как его силами проклятие, сработавшее в Чичен-Ице уничтожило ВСЮ вампирскую Красную коллегию, в Небывальщине и вообще мире сверхъестественного, как сказал бы Марконе, начался передел.

Все старые конфликты и обиды вынуты из шкафов. По всему миру потусторонние твари убивают друг друга, а заодно и смертных.

Чикаго в качестве своих будущих владений выбрала вернувшаяся сущность, называемая Собирателем Трупов.
В своей новой ипостаси она ещё могущественнее и злее. Помимо всех прочих уловок из её репертуара, она ещё и способна питаться призраками, а для своего нового воплощения выбрала тело эктоманта Мортимера, зная, что заодно получит и его способность призывать духов. То есть, в любой момент сможет позвать к себе свой обед или ужин...

Многоходовая история борьбы с Собирателем сопровождается многочисленными нырками в прошлое Гарри, и этими воспоминаниями заполняются почти все лакуны, когда о старых событиях упоминалось вскользь. Ни в одной из частей цикла не было столько явных увязок событий и ответов на вопросы. С этой точки зрения, это ключевая книга. И очень изящно это у Батчера получилось: не просто на читателя вываливают, например, историю, как Гарри убил своего первого наставника, а вспоминает он это потому, что, оказывается, сила чародея-призрака в его воспоминаниях, без этой силы ни одного даже простейшего заклинания не связать. А Гарри пока только начинает соображать, как это всё работает в призрачном мире...

Блин-тарарам. Терпеть не могу быть новичком.

Вся история "войнушки" очень насыщенная и экспрессивная. По-прежнему, со страниц на читателя выливаются тонны информации о городе, начиная с неприятной:

Это же Чикаго. Здесь все время кто-то умирает.

и заканчивая такими, которые точно несут заряд авторской любви к этому городу:

Это невозможный город, вечно воюющий сам с собой, в котором прекрасное и ужасное смешиваются, чтобы породить что-то другое, ужасное и прекрасное, но ни на что не похожее.
Всю свою взрослую жизнь я провел здесь. Сражаясь и истекая кровью, чтобы защитить его жителей от того, что те считают исключительно плодом воображения.

Морально-этическая проблема, которую тут решает Гарри, тоже интересная. Ситуация, сложившаяся после его последнего геройства, когда он спасал всю дочь, явно не на пользу многим и многим людям. Так что

нельзя ведь разгуливать, просто выбирая, чью жизнь спасать, а чью уничтожить. Врожденное невежество, недооценка зла подобных вещей слишком глубоко укоренились в человеке, чтобы их избежать, — какими бы благими намерениями вы ни руководствовались.

И вот почти до конца книги всё было хорошо и замечательно, но тут случился аттракцион "неумирающая лошадь", увы, предполагаемый с самого начала. Напоминаю, в начале афёры со спасением дочки Гарри пообещал Королеве Зимы стать её Зимним Рыцарем... Да и силы небесные в лице архангела Уриила принимают в Гарри живейшее участие.

— Не помню, чтобы я когда-то еще тратил столько времени на одного смертного, — задумчиво произнес Уриил. — Жаль, что нет времени проделывать это чаще.