3.5 Альтернативы

Оранжевая обложка пожилой серии "Альтернатива" манит обещанием контркультурного движа. Не просто так в серии издавались Уэлш, Паланик, Томпсон, Коупленд и многие другие критики массовой культуры. Но с "Краткой историей смерти" Кевина Брокмейера что-то пошло не так.

Идея состоит в том, что умершие люди умирают не совсем. Сначала они переходят в посмертный мир – безграничный город – и остаются там до тех пор, пока о них помнит кто-то из живых, с кем они встречались. Получают вторую жизнь.

Но история разворачивается так, что в мире живых корпорация "Кока-Кола" случайно убила всех людей вирусом. Всех, кроме одной женщины – Лори Бёрд, которая по заданию той же корпорации находилась в Антарктике. И вот поочерёдно, глава за главой, автор показывает нам попытки Лори выжить и быт жителей посмертного города. Пока бедная женщина, сражаясь с холодом, пытается понять, что произошло, и почему её бросили, жители посмертья тоже пытаются понять, что же там произошло у живых.

И то и другое происходит как-то вяло. Я постоянно ловил себя на мысли, что хотел бы продолжения каких-то сюжетных ходов. Из этого можно было сделать детектив, триллер, философскую прозу. А получилось что-то невнятное.

Вот, например, уличный проповедник после смерти приходит к мысли о том, что посмертный мир – это не такое уж хорошее место. Птицы – символ злых сил, а все жители то ли в аду, то ли в какой-то симуляции жизни. Так Лори Бёрд превращается в злого Демиурга, посмертье – в ошибку, а книга – в гностический философский текст или конспирологическое высказывание. Просто представьте, что о таком бы писал Филип Дик! Но Брокмейер бросает всё просто на одной главе. Закидывает удочку и вытаскивает её слишком быстро.

Другой персонаж – сотрудник "Кока-Колы" – после смерти скрывает причастность компании к эпидемии. Это можно превратить в триллер, а можно в сатиру в духе "Войны с саламандрами". Вспоминая цвет обложки, можно пройтись по этим корпорациям и так и эдак. Но автор опять бросает. Сама идея того, что в мире живых и в мире мёртвых люди расследуют одно и то же происшествие разными способами – любопытный предлог для мистического детектива. Но и тут тоже нет.

Остаётся лирика, но напряжения не хватает. Сочувствовать мёртвым сложно, потому что больше умереть они не могут. Живут в мире и спокойствии, а работают для удовольствия или по привычке. Отчасти это следствие специфики мира, отчасти его непродуманности. В посмертном мире нет конфликта. Между мирами конфликта тоже нет. А конфликт последней выжившей банален.

Впрочем, текст не лишён своеобразной красоты, понятен и читается легко. Так что несколько вечеров провести с ним можно, если делать нечего.