4.5 Людовик XV и его женщины

Louis ne penserait plus qu`au sexe et à toutes les fins possibles pour assouvrir ses fantasmas, y compris avec de petites filles. Il ne se mêlerait plus de politique, qu`il laisserait entre les mains, corrompues forcément, de sa favorite.

Лёгкое развлекательное чтиво, максимально удалённое от сложных тем, хотя, как знать? Король Людовик XV, известный своими любовными увлечениями и фразой «После меня хоть потоп!». Фразы этой в тексте нет, да и вообще, как мне показалось, все эти женщины и их любовь к королю, окутаны таким налётом романтизма, будто бы этого и не было вовсе, будто это не трагедия, а сериал по телевизору. В общем, трагизма никакого нет – есть интриги, любовь, секс, театр, искусство, письма… Не знаю, может сейчас французы и по-другому относятся к этой странице своей истории, пережили, переболели.

Автор рассказывает о всех женщинах, не только о любовницах, включая жену, дочек и даже невестку – Марию-Антуанетту.

О Марии Лещинской я до чтения книги практически ничего не знала, поэтому мне был интересен этот персонаж. Если кто-то и вызвал у меня чувство уважения здесь, так это она. Нужно отдать ей должное, она смогла смириться со своей ролью «в тени». Смеялись ли на дней при дворе? Да. И из-за похождений её супруга в том числе. Бесхитростная личность, умудрилась проколоться буквально на первых месяцах супружества одним неверным шагом, посредничеством. Супруг к ней быстро охладел. А начиналось то всё как! Это была любовь, страсть! Автор живописует во всех красках и свадьбу [на которой сам Людовик не присутствовал] и встречу невесты во Франции, даже первую брачную ночь. Марии казалось, что всё «закрутилось не только, чтобы угодить ей, но сделать её счастливой». Однако, её звезда закатилась слишком рано, когда Лещинской было всего 22 года.

Однако автор утверждает, что Мария при дворе так и не смогла себя подать, она была отстранена от политических дел, не была ни ненавидима, ни любима. У неё был узкий круг приближённых, с которыми она развлекала себя разговорами и игрой в карты. Проигрывала королева приличные суммы, но Людовик никогда не отказывался оплачивать её долги. Умерла она также незаметно, по крайней мере, судя по тому, что рассказывает автор, своих любовниц Людовик оплакивал гораздо сильнее. Однако, она справилась со своей задачей – всё, что от неё требовалось, рожать детей и соблюдать этикет.

Пожалуй, самая интересная часть книги – о сёстрах Несль, которые развлекали короля чуть больше десятилетия. О красоте первой любовницы – Луизы-Жюли, вопреки сохранившемуся портрету, воспоминания нелестные: говорили, что её руки и шея некрасивы, голос её груб, в ней нет ни грации, ни достоинства.

О второй сестре – Полин-Фелиситэ отзывались как о хорошей ораторше. Но и её «уродство» двор признавал. Она была охотницей писать письма, и автор предлагает судить о её уме по одному из них. Вообще, книга хороша тем, что здесь цитируются письма, послания, стихи.

Полин-Филиситэ, как известно, умерла после родов. Король так горевал по ней, что, услышав новость о несчастье, сорвал балдахин со своего ложа. Не смотря на трепетное отношение к ней короля, за телом покойной не уследили. Охрану доверили неблагонадёжным людям, которые предпочли выпивку исполнению долга, ненавидящие фаворитку короля крестьяне прокрались к умершей и изуродовали её останки. Так гласит версия в книге.

Жаль, но рассказывая о Дю Барри, Помпадур и даже Марии-Антуанетте, автор придерживается общих фактов. Хотя у последней любовницы короля с его невесткой были очень сложные отношения, там явно есть, что рассказывать.

И конечно же, небезынтересна была история О`мёрфи. Картину Буше я видела, но кто эта распутница, никогда не интересовалась. А вот она, любовница короля! Эта женщина пережила и революцию, и приход Наполеона. Имела много детей, трёх мужей, с последним обвенчалась, когда ей было около шестидесяти, а ему всего тридцать.

Книга написана увлекательно, но как я уже отметила, кое-где можно было бы добавить ещё пикантных деталей. Образ короля здесь омерзения не вызывает, как и образы его женщин. Есть одна фраза, которую я вынесла в эпиграф, но таких мало, так что о моральной стороне происходящего читателя задуматься здесь практически не призывают.