5 Канарейки в угольной шахте

Передо мной лежат мемуары писательницы иранского происхождения, живущей на сегодняшний день в Америке. И эта книга, содержащая в своём названии отсылку к известному провокационному роману Владимира Набокова, оказалась для меня премного любопытной. В двух словах о ней не расскажешь, поэтому сразу предупрежу, что моя рецензия будет в стиле лонгрид, поскольку меня переполняют мысли и эмоции после прочтения.
Реальная история глазами очевидца перемещает читателя в Иран 1978 года. Тогда в стране происходит знаковое событие – Иранская революция, в результате которой свергается правящая монархия в лице шаха, а к власти приходят шиитские деятели, диктующие новый режим. Страна отныне носит название Исламская Республика Иран.
Азар Нафиси – автор книги, в то время занимает должность преподавателя на кафедре английского языка Тегеранского университета. Глядя на установление в стране нового порядка и зарождающуюся жесткую диктатуру, особенно в отношении прав и свобод женщин, она решает бросить этому режиму своеобразный вызов и организовывает у себя дома литературный кружок, состоящий из семи студенток, отличающихся особой любовью к порицаемой в Иране западной художественной литературе.

Мы выбрали темой наших занятий взаимоотношения литературы и реальности.

Каждый четверг эти молодые девушки собирались в гостиной у своей преподавательницы и обсуждали один из признанных мировых шедевров классической литературы. Среди авторов наиболее подробно Нафиси рассматривает Набокова, Фицджеральда, Джеймс и Остин.
Поначалу я подумала, что это будет книга о книгах. Моему воображению предстало библиотечное помещение с высоким потолком и большими окнами, светлое и тихое, и женщины, сидящие на стульях с высокими ровными спинками, со смущенным розовым румянцем тихонько читающие провокационную литературу. Но книга оказалась гораздо глубже, чем мне казалось на первый взгляд.

Никогда, ни при каких обстоятельствах не умаляйте литературное произведение, воображая, что оно является дубликатом реальной жизни; в литературе мы ищем не реальность, а внезапное осознание истины. И всё же, случись мне не послушаться своего же совета и выбрать произведение, сильнее всего перекликающееся с нашей жизнью в Исламской Республике Иран, я бы выбрала не «Лучшие годы мисс Джин Броди», и даже не «1984», а набоковское «Приглашение на казнь» или – даже лучше – «Лолиту».

Азар Нафиси довольно часто упоминает разные произведения Набокова, но «Лолите» в книге отведено особое внимание. Она проводит параллель между Гумбертом – персонажем «Лолиты» и представителем новой власти в Иране – аятоллой Хомейни. И тот, и другой, разрушают чужие жизни, требуя подчинения и лишая их индивидуальности.

Набокову удалось запечатлеть саму текстуру существования в тоталитарном обществе, где человек одинок в иллюзорном мире ложных обещаний и не способен отличить спасителя от палача.

Постепенно новый политический режим начинает закручивать гайки всё сильнее, навязывая людям, особенно женщинам, новые лишения.

Студенток наказывали за то, что они бежали по лестнице, опаздывая на занятия, за смех в коридорах, за разговоры с противоположным полом.

Появляются как сторонники нового режима, так и противники. Столкновения возникают всё чаще и вскоре цензура добирается и до литературы.

Мы жили в культуре, где отрицалась ценность литературных произведений; те считались важными, лишь если прислуживали чему-то ещё более важному – а именно идеологии.

Такая идея звучит смутно знакомо, не правда ли?
Описания некоторых зарисовок тегеранских будней порой меня просто поражали:

Священник держал в руках автомат и читал недельную проповедь о самых насущных политических вопросах сегодняшнего дня.

В то же время правительство Исламской Республики Иран методично прививало иранцам ненависть ко всему американскому, создавая образ запада как упаднической, развращенной страны.

Людей из провинций и деревень привозили целыми автобусами; часто они даже не знали, где находится Америка, иногда считали, что их в Америку и везут. Им давали деньги и еду, чтобы они сидели перед логовом шпионажа [так, по словам автора, в то время называли американское посольство], веселились и устраивали пикники с семьями, а время от времени вставали, изображая демонстрацию, выкрикивали «Смерть Америке» и сжигали американский флаг.

Поневоле закрадывается мысль, что такие спектакли я где-то уже видела, только то был не Иран… Впрочем, не будем спрыгивать с основной темы.
Читая мемуары, у меня появилось мнение, что Азар Нафиси относится к той редкой категории людей, которые сумели найти своё призвание в жизни и отдают себя ему с чувством и полнотой. Она пишет, что её аудитории всегда были заполнены студентами, причем не только теми, кто обучался по обязательной программе. На её занятия ходили также девушки и молодые люди, искренне заинтересованные темой западной литературы. Её увлеченность темой и интересная подача материала, диалог со студентами, обеспечили неугасающий интерес молодого поколения читающих иранцев.

Роман – не аллегория, сказала я в самом конце пары. Это опыт чувственного восприятия иного мира. Если вы не сможете войти в этот мир, если не перестанете дышать вместе с героями и не ощутите причастность к их судьбе, вы не испытаете эмпатию, а эмпатия – главное в романе. Так и надо его читать: вдыхая происходящее. Поэтому – начинайте дышать.

И конечно же столь чуткая и амбициозная натура не желала мириться с новым вездесущим режимом, который запустил свои щупальца и в образовательную сферу.

Можно ли быть хорошим преподавателем, если университетскую администрацию больше заботит не качество твоей работы, а цвет губ или выбившаяся из-под платка прядь волос, являющаяся потенциально антиправительственным выступлением? Можно ли сосредоточиться на работе, когда кафедра занята лишь тем, как бы вырезать из рассказа Хемингуэя слово «вино», или решает исключить из программы Бронте, потому что та сквозь пальцы смотрела на адюльтер?

Девушки, вхожие в литературный кружок, занимали разное социальное положение, но всё же лишения и запреты стали основой их жизни, а потому этих девушек объединяло большое желание обрести свободное пространство если не в реальности, то хотя бы в своем воображении. А сделать это можно было только окунувшись в мир неоднозначных литературных персонажей. Они обсуждали Гэтсби и его драматичную историю об американской мечте; анализировали героев Остин, бросающих вызов правящей идеологии; бунтарских персонажей Джеймса и прочих героев других известных писателей, так или иначе отражающих неповиновение системе или пострадавших во имя ложных идеалов.

Все великие романы, которые мы читаем, бросают вызов правящей идеологии. Они становятся потенциальной угрозой и опасностью не столько из-за того, что в них написано, сколько из-за того, как они написаны, из-за того, как они интерпретируют реальность и вымысел.

Вскоре после установления новой власти Иран вступит в войну с Ираком, которая продлится 8 лет и закончится «ничьей». Азар Нафиси описывает жизнь во время войны, когда на Тегеран падали бомбы, а люди продолжали жить своей жизнью в постоянном страхе и в состоянии безысходности от неизвестности.
Череда всех описываемых в книге событий и переживаемых эмоций приводят Азар Нафиси, а также её ближайшее окружение к выводу, что их страна больше не может дать им ощущение безопасности и свободы, а также отнимает у людей право на выражение индивидуальности. Умные люди понимают, что, подобно птицам в клетке, оказались загнанными в угол и обезличенными.

Жизнь в Исламской Республике похожа на секс с нелюбимым человеком. <…> Когда ты вынуждена заниматься сексом с кем-то, кто тебе не нравится, ум отключается. Ты представляешь, что находишься в другом месте, отстраняешься от своего тела; начинаешь ненавидеть его.

Ужасно читать такое и понимать, что человек, некогда горячо любивший свою родину, теперь сравнивает жизнь в ней с актом изнасилования.
В итоге лучшим решением становится добровольное изгнание.
Азар Нафиси продолжает свою преподавательскую деятельность и активную жизненную позицию, но уже в другом месте. Она вместе с семьей перебирается в США. Девушки из её литературного кружка также делают свой выбор, ориентируясь на истории своих любимых книжных персонажей. Чем заканчиваются истории девушек мы не знаем, но факт остаётся фактом – погружение в литературные миры в итоге помогает им лучше понять устройство мира, в котором они живут, и, учитывая опыт знаменитых персонажей, написать свою книгу жизни в соответствии с личными ценностями и устремлениями.