4

Описание книги я встретил в инстаграме в ленте одного книжного магазина. Заинтересовался, заглянул сразу на букмэйт, там она оказалась - и я почти сразу начал чтение. Заголовок сложен ловко, отличная наживка для мало-мальски амбициозных людей, в число которых, видимо, попал и я :) Достаточно полно и при том остроумно содержание книги пересказано вот в этой рецензии. Добавлю к этому только некоторые ключевые, на мой взгляд, выдержки, да перескажу несколько эпизодов. Итак, цитаты:

Достижения великих людей прошлого порой ободряют, но чаще лишают остатков мужества.

Рано или поздно, — написал Притчетт, — все великие люди делаются одинаковыми: они работают и не могут остановиться. Не теряют ни минуты.

«Надо непременно каждый день писать не столько для успеха работы, сколько для того, чтобы не выходить из колеи». Так пишет Толстой в одной из редких дневниковых записей середины 1860-х гг., когда он был погружен в работу над «Войной и миром».

Молодым коллегам Мид бестрепетно назначала встречу за завтраком… в пять утра. «Праздное время тянется бесконечно, — говаривала ученый. — Это невыносимо!»

В книге есть немало любопытных биографических деталей. Например, об Эйнштейне: при всей своей скромности он пользовался в университете большой известностью, причем не только за свои открытия, но и за свою рассеянность и небрежную внешность. Ленясь ходить в парикмахерскую, Эйнштейн отпускал длинные волосы, кроме того, он считал излишним носить подтяжки и носки. На пути в университет или домой его нередко подкарауливали местные жители, желавшие лицезреть великого физика. Коллега рассказывал: «Эйнштейн по малейшей просьбе соглашался сфотографироваться с чьей-то женой, детьми или внуками и обменивался с зеваками несколькими приветливыми словами, после чего он двигался дальше, покачивая головой и приговаривая: “Опять старого слона танцевать заставили!”»

А вот зарисовка про великого математика. Своей необычайной выносливостью Эрдеш был обязан амфетаминам — он принимал ежедневно от 10 до 20 миллиграмм бензедрина или риталина. Боясь, что эта привычка засосет Эрдеша, один друг предложил ему пари: сумеет ли тот месяц обходиться без стимуляторов. Эрдеш принял условия, тут же бросил амфетамины и ровно через 30 дней явился за выигрышем, однако сказал: «Ты убедился, что я не наркоман, но так я работать не могу. Просыпаюсь утром и таращусь на пустой лист бумаги. Никаких идей, словно я стал самым обычным человеком. Из-за тебя развитие математики остановилось на целый месяц!» Сразу же после этого разговора Эрдеш вернулся к амфетаминам, таблеткам кофеина и крепкому эспрессо. «Математик — машина, превращающая кофе в теоремы», — говаривал он.

И еще о нем же: Эрдеш любил работать в интенсивном, краткосрочном сотрудничестве с другими математиками, он несся на другой край света в поисках нового таланта и поселялся в доме очередного сотрудника на то время, что они вместе решали задачу. Один из коллег, удостоенных его визитов, вспоминал в 1970-х: «Спал он не более трех часов. Спозаранку вставал и писал письма, письма математикам. Спал он на первом этаже. В первый раз, когда он жил у нас, часы были установлены неправильно, они показывали 7.00 в 4.30 утра. Пол вообразил, что всем пора вставать и приниматься за работу, так что он включил телевизор на полную мощь. Позднее, лучше меня узнав, он ограничивался тем, что поутру стучал мне в дверь спальни: “Ральф, ты там живой?” Темп он держал просто убийственный. Его бы воля, мы бы не прерывались с восьми утра до половины второго ночи. Нет, поесть он разрешал, но и за едой мы говорили о математике и писали формулы на салфетках. После недели, от силы двух, такого визита я валился с ног».

А вот Кьеркегор поддерживал в себе творческую энергию с помощью кофе, который он потреблял после обеда, а также стаканчиком хереса. У Кьеркегора имелось в хозяйстве по меньшей мере 50 чашек с блюдцами, но каждая пара была уникальна, и всякий раз перед тем, как выпить кофе, помощник должен был выбрать чашку и блюдце и каким-то образом аргументировать свой выбор. На этом странности данного ритуала не исчерпывались. Биограф Йоахим Гарфф пишет: «Кьеркегор разработал свой собственный, весьма своеобразный способ пить кофе. Он радостно хватал пакетик сахара и принимался сыпать белый порошок в чашку, пока не насыплет гору, выше краев чашки. Затем струя черного, немыслимо крепкого кофе медленно растворяла эту белую пирамиду, и не успевал процесс закончиться, как стимулирующий сироп уже исчезал в желудке учителя, смешиваясь с хересом и поставляя необходимую энергию его кипящему и бурлящему мозгу. Этот мозг целый день работал с такой продуктивностью, что даже в сумерках можно было отчетливо видеть, как дергаются и дрожат усталые пальцы, сомкнувшись на изящной ручке чашки».

Про то, что Шиллер держал у себя в кабинете ящик с гнилыми яблоками, аромат (или вонь, как кому) которых взбадривал его и побуждал к творчеству, знают, наверное, многое. Про физические упражнения Эдвардса, который зимой рубил дрова, в хорошую погоду гулял и ездил верхом, я тоже давно читал. А вот новой была для меня следующая информация: на прогулке известный богослов и проповедник не расставался с ручкой и чернильницей и записывал свои мысли, а когда ездил верхом, то использовал мнемоническое устройство: на каждую мысль, которую следовало запомнить, прикалывал по клочку бумаги к своей одежде, а вернувшись домой, снимал с себя бумажонки и заносил все идеи в дневник. Представьте себе, в каком виде он возвращался из многодневных поездок — весь в клочках бумаги на булавках, точно ежик в осенних листьях!

Очень близок мне подход к вдохновению, выраженный одним из художников: «Вдохновение для дилетантов, а мы, профессионалы, просто начинаем работать». Штраус придерживался примерно такого же мнения и производил музыку, по его собственному выражению, словно корова — молоко.

На себе испытал я верность того, что подметил Фельдман: важную роль играют и внешние обстоятельства — «правильная» ручка, удобное кресло. В статье 1965 г. Фельдман писал: «Иногда я хлопочу только о том, чтобы обеспечить себе все те жизненные условия, в которых я смогу работать. Годами я твержу: дайте мне удобное кресло, и я посрамлю Моцарта».

Книжка читается чрезвычайно легко, во-первых, благодаря обилию интересных деталей, во-вторых, благодаря краткости главок: автор приводит только те биографические подробности, которые касаются именно режима дня известных деятелей науки и искусства. К числу минусов отнес бы пару словечек из категории 18+, которым, на мой взгляд, вообще не место в книгах, написанных приличными людьми для приличных людей. А так оценка 8/10.