5 Временные ветки прошлого, или Политический экстремизм – угроза реальности

«Вселенная ужаса и утрат, окружающая маленькую, ярко освещенную сцену, на которой танцуют смертные, бросая вызов тьме.»

«Я не просто совершил путешествие во времени. Я очутился в каком-то параллельном мире.»
(Стивен Кинг. «11/22/63». 2011)

«Не важно, какой год на дворе, 1958, 1985 или 2011-й. В Америке, где корочка всегда сходит за начинку, люди верят таким, как Фрэнк Даннинг.»
(Стивен Кинг. «11/22/63». 2011)

«Потому что прошлое не хочет меняться. Оно сопротивляется, если ты предпринимаешь такую попытку. И чем больше потенциальное изменение, тем сильнее сопротивление.»
(Стивен Кинг. «11/22/63». 2011)

ЗДРАВСТВУЙТЕ!
Необычно. Точнее, никогда не встречала такого, чтобы уже в прологе автор всего лишь двумя штрихами зацепил за живое и одновременно привлёк внимание к тому, за что ставится оценка СОЧИНЕНИЮ. Любому (?), в том числе и книге, которую я намеревалась прочесть: «11/22/63» Стивена Кинга, написанной в 2011-м году.

Ну, возможно, кто-то согласится с Кингом, что оценку «пять с плюсом» уже можно поставить за «эмоциональный отклик», который вызвало произведение, а мне, как правило, этого «Маловато будет. Маловато.»

Редко бывает, чтобы я читала только одну книгу: обычно моё чтение охватывает несколько книг сразу. Не знаю, хорошо это, или плохо. Но начав «11/22/63», не могла оторваться. Если это «эмоциональный отклик», то Стивену Кингу за его роман уже только за него мне нужно ставить «пять с плюсом». Потому что при чтении внутри меня что-то происходило: в области солнечного сплетения что-то сжималось и разжималось; на глаза иногда наворачивались слёзы; к горлу подступал какой-то ком ... Это отклик, похоже, не только на уровне эмоционального восприятия, но и соматической реакции. Возможно, это и есть сильный эмоциональный отклик.

Вот, собственно, уже можно было бы и не писать больше ничего об «11/22/63» Кинга.

***
Поскольку роман – не хиленький томик, то о нём несправедливо будет больше ничего не сказать.

Во-первых, это многослойное произведение, включающее в себя несколько сюжетных линий, которых хватило бы на несколько повестей. Переплетаясь между собой, они, тем не менее, образуют единое многостраничное произведение, давая тем самым читателю, которого захватит роман, прожить вместе с автором и его персонажами часть своей собственной жизни.

Кинг, судя по всему, натура увлекающаяся. Страстный книголюб, любитель истории, кинофильмов и бейсбола, он свою любовь намерен транслировать читателю. Для этого ему требуется достаточно большой объём текста, чтобы было где разгуляться. К тому же на этот раз он проявил себя и любителем танцев: «Танец – это жизнь».

«11/22/63» – не просто панорамная картина американской жизни. Это настоящая «энциклопедия» жизни США 50-60-х. Стивен – мастер детализации. Именно детали дают возможность читателю почувствовать дух той эпохи, и людям старшего поколения, таким, как автор и немного моложе-постарше, испытать чувство ностальгии по тем временам.

Во-вторых, книга начинается с заострения внимания на человеческой ЭМОЦИОНАЛЬНОСТИ и этой «путеводной нити Ариадны» автор будет придерживаться, не выпуская её ни на секунду из рук, на протяжении всего тома-кирпича, похожего на лабиринт. А эмоции вызываются СЛОВОМ. СЛОВО способно побуждать к действию. Попробуй теперь кто-нибудь сказать, что СЛОВА ничего не значат … Кинг – настоящий мастер СЛОВА, что ни говори.

В-третьих, читатели «11/22/63» будут не раз – не два встречаться с авторским напоминанием о своих, ранее написанных, произведениях. Типа «Угадай мелодию», но только – «Угадай книгу Кинга». Такая своеобразная писательская игра: «Собери их всех». Дерри. Касл-Рок ... И многое, многое другое в деталях, которые напоминают о книгах знаменитого американского писателя. Одним словом, – Вселенная Стивена Кинга. От этой своей традиционной манеры письма он не отступает.

В-четвёртых, что, пожалуй, необходимо было поставить во главу угла, – тема трагической гибели 35-го американского президента – Джона Кеннеди – незаживающая рана в душах многих американцев до сих пор. Не просто так Стивен Кинг опять её поднимает. До него это много раз делали разные писатели, публицисты, историки … В США Джона Кеннеди любили. Чуть ли не боготворили. Не все, конечно. Это естественно.

В-пятых, здесь прекрасная любовная линия. Оказывается, Кинг ещё и романтик хоть куда!

В-шестых, история о школе. Мечта и сказка. Идеал учителя. Призвание учителя. Хорошие ученики, умеющие подчиняться и не дерзить учителям. Ученики, способные на нравственные поступки. Конечно же это мечта самого автора: Стивен Кинг прошел путь от уборщика школьных помещений до учителя прежде, чем стал знаменитым и богатым писателем.

Хорошо, когда ты сам писатель и можешь воплотить свою идеальную мечту об идеальном учителе в своей книге. Хотя, справедливости ради, следует признать, что, чем дальше назад от 2011-го в прошлое, тем ближе к идеальной школе. Думаю, те, кто постарше, согласятся со мной … Даже, несмотря на разные менталитеты: у них и у нас.

Именно тогда, на школьном танцевальном вечере, главный герой – учитель-филолог Джейк Эппинг (Джордж Амберсон в мире прошлого), под влиянием ностальгии по прошлому: по нормальной школе, качественным продуктам питания и многом, многом другом лучшего качества решает остаться в прошлом. Возникшая любовь всей жизни Джейка – школьный библиотекарь – красавица Сэйди Данхилл.

«Думаю, именно тогда я решил, что уже не вернусь.»

В-седьмых, ищу, пытаюсь разглядеть Кинговскую русофобию. Да простят меня рецензенты, которые не разделяют мою точку зрения, но я русофобии здесь не нахожу.

«Колыбельная орков», которую, якобы, пела девушка Марина из СССР, – это выдумка одного из читателей. В романе колыбельную «исполняет» отец малышки Джун – Ли Освальд, стрелявший в Джона Кеннеди. И звучать она может заунывно и с подвыванием в том случае, если прослушать её запись на супермедленной скорости. А как ещё может звучать замедленная, растянутая запись? Главный герой – путешественник во времени Джэйк Эппинг, наблюдая за Ли Освальдом, записывая всё, что происходит в его квартире, записал и колыбельную Освальда. Потом он прослушивал записи на замедленной скорости, чтобы разобрать слова говоривших: шпионил.

«Случалось, даже пел малышке. На супермедленной скорости эти песни напоминали колыбельные орков.»

Более того, Марина – очаровательная красавица из Минска, ставшая любимицей русской эмигрантской колонии.

«Эта девушка-женщина стала любимицей русской эмигрантской колонии.»

По-моему, здесь Кинг проявляет не русофобию, а, скорее, наоборот! Зато американца – Освальда преподносит полным моральным и психическим уродом. Не единственным американским психопатом во всей этой истории!

… Мода в СССР начала 60-х. Когда уже в 40-50-х в Америке вовсю «зажигали» (танцевали) линди-хоп, как разновидность свинга, в моде были широкие брюки, удлинённые пиджаки с широченными подкладными плечами. К нам такая мода пришла с запозданием. Что в США уже выходило из моды, у нас было самым её пиком. Да и страна ещё толком не восстановилась после войны. И Стивен Кинг подмечает это, проявляя завидную наблюдательность. Он мастер деталей!

Действительно, прикид, в котором Освальд явил себя на эмигрантской вечеринке: шерстяной костюм с длинным, почти до колен, пиджаком был последним писком моды в России и там же пошитом. А подражать загранице у нас всегда любили. И даже боролись с такой любовью-заразой. Вспомнить, хотя бы, стиляг. Любое подражание всегда вызывает неприязнь, усмешку или некоторое снисхождение. У всех. Какую же русофобию в этом вопросе проявил автор? О «страшной одежде» здесь даже речи нет.

«Ли, как обычно угрюмый, вышел из спальни в своем единственном костюме. Смешном, из шерстяной материи — сшить такой могли только в России.»

Как же не согласиться с автором? Одежда, вышедшая из моды, выглядит смешно. Речь идёт не о России, а об эмигранте из России – Ли Освальде, жестоко нуждающемся в деньгах. Ему вообще не до моды: единственный костюм, устаревший, на все случаи жизни. Семью бы прокормить … Впрочем, это не мешало подлецу Освальду оставить Марину с 4-месячной дочкой на произвол судьбы.

А что касается лёгкой промышленности в нашей стране того времени, в частности, текстильной, то отставание от мировых стандартов было. И очень серьёзное! И автор прав. Мы же помогали, чем могли, множеству других стран, сохраняя изо всех сил мир во всём мире! Сами не доедали, не развивались, а другим помогали. Разве не «смешно»?! Аж до слёз…

А вот и яркий политический, этнический, да какой угодно, маркер двух стран – России и США. Пожалуйста! Стивен Кинг представляет.

«Марина Прусакова, молодая женщина из Минска, которой каким-то образом удалось вырваться из лап русского медведя, чтобы угодить на рога американского козла.»

Кто лучше, медведь или козёл? – Конечно, МЕДВЕДЬ!!! Стивен Кинг объективен! И с КОЗЛОМ не постеснялся, однако. Ну, и где у Кинга русофобия?

Кстати, Карибский ракетный кризис описан вполне достоверно в плане эмоциональной окрашенности. Это художественное произведение, допускающее некоторые отступления от истинного положения вещей, в том числе преувеличения или приуменьшения. А уж отношение в США к Никите Сергеевичу за его поведение было адекватным речам и поступкам Хрущёва. Раньше я об этом не задумывалась: как к нам относятся в Мире. Кинг не покривил душой, описывая отношение американцев к русским. Хрущёвскую «кузькину мать» должны помнить люди постарше. Да разве её только?

Русофобия как политическое явление зародилась гораздо раньше периода, описываемого в романе. Просто нам никогда не говорили о её существовании: умалчивали, чтобы не было беды. Детей приучали любить, уважать и понимать все народы: СССР – многонациональная страна и Советский союз за мир-дружбу во всём мире. Этому способствовали книги, кино, СМИ.

А Кинг в романе открыто называет Америку великой и глупой. И в этом – объективность и ирония одновременно. Разве может быть великое глупым? – Только глупым.

«Великая глупая Америка любит улыбку Кеннеди. Ода. Да, конечно. У него восхитительная улыбка, я это признаю. Однако, как сказал Шекспир, человек может улыбаться — и быть злодеем. Ты знаешь, что Кеннеди одобрил план ЦРУ по физическому устранению Кастро?»

И ещё очень характерная черта американцев, которую отмечает автор.

«Не важно, какой год на дворе, 1958, 1985 или 2011-й. В Америке, где корочка всегда сходит за начинку, люди верят таким, как Фрэнк Даннинг.»

Фрэнк Даннинг – психопат-убийца, угробивший две своих семьи, общим числом 6 человеческих душ. О! А это уже американский менталитет. Кинг не критикует. Он обвиняет.

У нас же – «Встречают по одёжке, а провожают по уму». И это сидит в генах. Мы не такие доверчивые. И улыбаемся гораздо скромнее: не так, как любимчик женщин – Фрэнк Даннинг. И уж страной непуганых идиотов нас не назовёшь … Мы помним свою историю.

Медведь – очень умное и сильное животное. Даже старый и беззубый, он может так «приголубить» одной лапой, что никому мало не покажется. И Кинг прекрасно это понимает.

Если прочесть роман «11/22/63» внимательно и соотнести авторские суждения об Америке с существующей сейчас и тогда социально-политической обстановкой в мире, то трудно не заметить, что Кинг достаточно критично относится к США. Вообще, я не встречала ни в одной из, прочитанных мною, его книг, чтобы он превозносил Америку. Скорее, – наоборот. Его даже порой упрекали за это.

… Ох, ребята! Какие же мы с вами замечательные читатели: каждый замечает то, что хочет замечать. А НЕ заметит, так выдумает. Факт. И бóльшим «спросом» пользуются наши отрицательные отзывы, рецензии, которые появляются в результате беглого чтения и невнимательности. Это тоже – факт. Читая любой читательский опус, не стоит об этом забывать: субъективное мнение, а «истина где-то рядом». Там, где ей и полагается быть. Какой напрашивается вывод?..

… Советовать прочесть «11/22/63» я не буду. Уже хотя бы потому, что, кто захочет иметь собственное мнение о романе, тот прочтёт. Обязательно. А любознательный читатель одним этим романом не ограничится: ему захочется прочитать ещё что-то. Например, книги, о которых автор упоминает в тексте, а также что-то документальное о 35-м Президенте Америки и тайне его гибели. Кстати, сам автор перелопатил горы литературы об убийстве Джона Кеннеди. И реализовать свою мечту: написать книгу об этом решился лишь тогда, когда стал зрелым писателем.

Таким же зрелым, продуманным до мелочей, получился этот его роман.

Лично я получила огромное удовольствие от книги. Читала внимательно, вдумчиво, не переставая восхищаться писательским мастерством Кинга, его своеобразной выдумкой, фантазией, которую он удачно подпитывает из массы прочитанных книг, фильмов и просто жизненных наблюдений. У него особый талант подмечать то, на что другие не обращают ни малейшего внимания, а для него – идея новой книги. Вспомнить хотя бы «Розу Марену» …

***
Стивен Кинг вдохновился, как мне думается, дилогией Финнея «Меж двух времён». И изначально хотел посвятить «11/22/63» ему. Но Кинг шагнул гораздо дальше и копнул гораздо глубже своего вдохновителя. Не зря же он копил силы и готовился так долго к этому своему творению, заслуженно признанному во всём мире у него одним из лучших . Потому что так проникновенно, страшно и образно об угрозе политического экстремизма ни до, ни после Кинга никто не написал …

Так как насчёт оценки «пять с плюсом»? – Однозначно, высший балл. Для меня вопрос оценки не стоит.