3

Хотя «Праксис» по праву рождения нужно отнести к династии космоопер, от ощущения, что девица перепутала духи с одеколоном, не избавиться, прочитав и две сотни страниц. Запах приятный, но резко не тот. Долго гадать не нужно. Уильямс пошел на смелый эксперимент, хотя вряд ли сам это осознает.

Представьте – выкинуть за борт героев и пропитать подвиги потом, а не увенчать их вершителей славой. Розгой высечь правых и выгнать из класса. Оставить простых смертных и антигероев, возвести в абсолют реализм и не стесняться показать изнанку жизни.

Вы получите «Праксис». Вы прочтете антикосмооперу. И это… неплохо, для разнообразия.

Мир, несколько миров, завоеванных тысячи лет назад высшей расой – зрелище печальное по определению. Масса запретов на развитие технологий, высокая интеграция инопланетных рас в сплоченное общество единой Империи. Болото бюрократических головастиков и морального разложения. Такой рисует вселенную автор? Может быть.

Миропорядку посвящена от силы страница. Остальное осознание мира Уолтер оставляет за нами. Равно как и интерпретацию мотивов и поступков героев. Они отнюдь не плохие. Просто лишены идеалов. Откуда им взяться в обществе, которое и без завоевателей было бы готово с ними расстаться за миску с похлебкой.

Бедные беднеют, богатые наперегонки соревнуются, как их предки в феодальной Европе, за титулы, покровительство и карьеру. Герой, молодой офицер, в общем-то, славный парень (стойко напомнивший Печорина), но сын своей вселенной. Все мысли: как лучше устроиться, да с кем переспать.

Второй персонаж – зря, что молодая красивая девушка-кадет, живет теми же заботами. Вы ещё ищите здесь доблесть и героизм? Напрасно. Прогнивший, как кажется одним мир, для других – всего лишь отражение наших будней. Чуть преувеличенное, но сильно – едва ли.

Большая часть романа – история этих двух персонажей. Размеренная жизнь, погружение в атмосферу – скверного или обыденного мира, для кого как, – основа книги. Лишь ближе к концу, когда вдруг начнется война, парень и девушка, разделенные световыми годами, окажутся за штурвалами своих кораблей.
Масштабных столкновений нет. Изысканных маневров тоже. Слегка унылая часть, где герои ходили на светские приемы, без разбору с кем занимались сексом и мечтали о житейских радостях на порядок веселее здешних клаустрофобных боев, напоминающих сражения ржавых списанных дизельных подводных лодок. Но так антикосмоопера.

Автор плевать хотел на развлечение. Он за реализм. Корабли ведут себя по всем законам физики – кроме гипертуннелей и аннигиляционных двигателей никакой фантастики. Ньютон был бы доволен. Цепкие пальцы реализма, несмотря на ускорение, удержались за обшивку кораблей и пробрались внутрь. Пилоты мучаются от давления на мочевой пузырь при перегрузках, теряют сознание и не в силах удержать рвоту. И все же воюют. Без пафосных речей и благородных целей. Ради жизни. И повышений.

Флот похож на разложившегося мамонта, который сам ещё этого не осознал. Главное – хорошо играть в футбол, правдоподобно льстить и скрывать под слоем краски царапинки на боеголовках ракет. Шутовские учения, призванные напомнить, на какие кнопки нужно нажимать (если что), под стать бессмысленным законам правительства. О субординации тут не слышали. Переспать со своим капитаном – а что такого? Разве что тараканы по стенам не бегают и паучки не облюбовали темные уголки кают. Дивно, с каким усердием автор представил нам самую неподходящую для побед армию. Низкий поклон за врученный конверт с мрачным реализмом. Есть что пощелкать.

У поклонников ортодоксальных космоопер от романа может наступить когнитивный диссонанс. К «Праксису» нужно привыкнуть. Вернее можно, но едва ли все захотят.