3 Это же надо, так ненавидеть "Веселых ребят"!

В центре сюжета – смерть актрисы немого кино – некоей Вари Метель. Любопытным моментом тут является то, что изначально работники уголовного розыска (и не только они) воспринимают актрису, как старуху, и удивляются, прибыв на место происшествия, что перед ними молодая красивая женщина. Насыщенные событиями 30-е, вероятно тому виной. Эпоха немого кино закончилась от силы лет 10 назад, а его актриса уже кажется достоянием прошлого и поэтому просто не может быть молодой. Ее годы ушли.

Расследование движется довольно медленно: опрос жителей питерской коммуналки, где умерла актриса, ни к чему не привел. Но зато какое там все странное. Например, санузел блещет чистотой. Вообще, в этой книге злая фантазия автора разыгралась не на шутку. Перед нами скорее фантасмагория, чем детектив. То заваленная до потолка мебелью комната (которая делает придуманный финал малореальным) и штат ходящих на цыпочках воздыхателей. То жуткая сцена в крематории. То нервный и истеричный «Ледик» Утесов. А уж съемки комедии «Веселые ребята» («в книге «Музыкальный магазин») и вовсе превращены в форменное безумие, творимое шайкой грубых неотесанных болванов:

«Шторы были скомканы на полу, как вражеские знамена. Торчали мебельные обломки. Под ногами хрустели осколки. В исцарапанный паркет втоптаны навозные лепешки. Острый запах спирта и мочи сверлил ноздри.

И никого. Только женщина что-то быстро писала, оперев на колено картонную папку и быстро облизывая чернильный карандаш. Язык у нее уже был черничного цвета, как у китайской собаки.

– Товарищ, вам кого?

Зайцев не ответил. Руины поразили его.

– Съемка окончена... Ку-ку. Эй! Окончена съемка, говорю.

– Слушайте, – не удержался Зайцев. – А профессор Федоров... э-э-э-э... не огорчится?

– Он не знает, – она облизнула пальцы, перемахнула на другую сторону лист в скоросшивателе.

– А когда узнает?

– Он не знает, что ему уже все равно.

– Как это? Умер?

– Дачу его национализируют.

«Вот тебе и светило».

Карандаш мешал ей говорить, она заткнула его за ухо.

– Это же ненормально. Одна семья в таком дворце. Мы в Советском Союзе, а не в Америке. Здесь будет дом отдыха трудящихся. А им это вот... – Она обвела рукой осколки посуды, обрывки скатерти, обломки мебели. – ...Ни к чему. Пусть хоть напоследок послужит искусству кино».

И весь этот торт украшен вишенками ненависти автора, просто истекающих ядовитым соком. Досталось и Орловой, и Александрову, и вообще всем подряд деятелям искусства. Про советскую власть в целом даже не говорю, это у автора общее место.

Финал странный. Половину книги читателю твердят о таинственных мемуарах и цитируют отрывки, а потом — бац и совершенно нелепый конец расследования. Словно автор не придумал красивой развязки и выбрал самый нелогичный и бессмысленный вариант.

Из интересных мелочей. В книге упоминаются черные лифты, которые служили для доставки дров, угля и прочих грузов на верхние этажи доходных домов. Примерно такие, как любят показывать в старых американских фильмах. Откуда обязательно вылезает кто-нибудь жуткий в неподходящий момент. Почему-то раньше о таких не слышала, хотя логичная вещь. Поискала информацию, но ничего не нашла. Зато есть куча прекрасных старинных лифтов, которые сохранились в Питере.

https://antennadaily.ru/2019/12/14/lift-petersburg/