4

У меня с книгами Михалковой одна и та же история. В начале я испытываю восторг. Пишет она здорово. Взять, например, пейзажи. Я смогла представить Беловодье так, как будто там выросла. А описать лес или речку, чтобы это не навевало скуку — не каждый писатель может. Михалкова — умеет, практикует.

Тяжело провисающие нижние ветви с каймой высохших желтых игл – словно юбки колдуний, кружащихся в пляске, а волны мха – их постель. И сколько шишек! Связки, гирлянды, ожерелья…

А какие хлесткие характеристики персонажей!

Он походил на сгнившую кряжистую колоду. Кира не могла отделаться от мысли, что когда Павлюченко встает со стула, из-под него расползаются червяки и жуки. По нему можно было объяснять детям про единство формы и содержания: Евгений Игнатьевич выглядел отъявленным скотом и им и являлся.

Или вот это:

Старуха и кот были похожи, как счастливые супруги, долго прожившие вместе. По ночам зверь гнусаво орал, вызывая дьявола, и, кажется, чертил хвостом пентаграмму в лотке.

Легко можно представить себе и Евгения Игнатьевича, и старуху с котом. И я наслаждалась чтением ровно до тех пор, пока не начали разматываться клубки преступлений.

Опять все подпортила детективная линия. То ли выстроила ее писательница неудачно, то ли слишком много было убийц на квадратный километр, но ближе к концу я ощутила легкое разочарование. Появилась какая-то поспешность, хаотичность в действиях героев, и впечатления остались такие же, хаотичные.

Я не смогла прочувствовать трагедии персонажей, а каждый из них, безусловно, переживал свою трагедию. Илюшин с Бабкиным здесь отметились как-то бледно, несмотря на то, что один из них даже получил ранение. Ловлю себя на мысли, что будь это семейная сага либо просто драма, наверное, история вышла бы сильнее.