1 E***тым нет покоя (c)

Такого плана:

Перед ним была людская масса, отринувшая все людское, живущая темным и необоримым инстинктом выживания, целесообразности и равновесия; он был мыслящей щепкой, носимой по этому морю, но слезы страха и восторга мешали ему видеть истину. Истина заключалась в том, что страна, полагавшая высшей добродетелью приспособление и цепкость, была обречена пожирать самое себя, с болью и мукой вновь рождая человека. И как мертвеет литература, перенимая каменное монументальное величие нового ампира, так мертвеет жизнь, когда общество распространяет на себя критерии дочеловеческого тварного мира, в котором нет совести и сознания, хотя есть дикая мощь и подлинное величие.

Подобное чтение ассоциируется с конвейером - когда пишущий гонит на бумагу всё, что в голову взбредет, не осмысливая или перечитывая результат. Тут даже без разницы, пишет автор с обложки или литературные афроамериканцы, качество текста в результате будет всё равно низкое.

И мир, в котором она со Скалдиным жила, в котором он катал ее в лодке по Москве-реке, угощал шоколадом и рассказывал о великих планах по преобразованию почв, — предполагал и изнанку, страшный черный подвал, куда время от времени по случайному, но безошибочному выбору сволакивали всех этих только что веселившихся, а теперь навеки выселившихся людей...

Изнанка - страшный подвал, выселились ОТКУДА и КУДА? Чувствуются, конечно, попытки изобрести глубокомысленную фразу с рифмой, но как можно только что веселиться, если тебя куда-то волокут? В соседний подвал их сволакивали с вечеринки что ли? Вроде про ужасы 37-го года речь?

Телефон Кретова был записан в телефонной книжке отцовским крупным и тоже как бы просящим почерком.

Как почерк может быть "просящим"?
И далее в том же духе. Страшное косноязычие и язык, напоминающий русский.
Стиль написания - такой архаический с претензией, когда предложения начинаются на союз "а", и непременно вселенская тоска и духless бренность бытия. (Он был популярен в нулевых, кажется.)
Однако с элементами любовного романтизма!

Он продолжал говорить, но глаз с меня уже не сводил — у него были черные пронзительные глаза, огромные, я по ним-то и увидел при первом знакомстве, что он не жилец.

Черные пронзительные глаза, накаченный торс и развевающиеся волосы по которым герой, аки как на кофейной гуще, что-то нагадал уже. И такое будет не раз. Герои угадывают "каким-то образом", чувствуют и прочее обычное для любовного романа.
Отсутствие вычитки бросается в глаза на первой же странице:

Жизнь — а точнее, смерть — спас ему как раз Скалдин: огромного роста, сильный, редко в чем сомневающийся, он пришел на квартиру к учителю и застал его в прискорбном состоянии. Не смевшая возразить семья жалась по углам: старик был крут. Врач «скорой» настаивал на госпитализации, но семидесятилетний академик прогнал его. О больнице он не желал слышать. Его отец, дед, прадед — все померли дома и не снисходили до того, чтобы обманывать судьбу. Скалдин недолго думая вызвал карету «скорой помощи», подхватил слабо отбивавшегося академика на руки (если б не уважение к основателю школы, он бы вовсе перекинул его через плечо) и так снес в машину.

То Михайлов "был крут" настолько, что расшугал домашних и прогнал врача "скорой", то в том же абзаце Скалдин уносит его "слабо отбивающегося", вызвав ему ещё одну "скорую". (Одной мало что ли?) Так он был крут или слаб, что-то не пойму?
У жены Скалдина, Марины есть "старуха-мать", хотя Марине 20 лет. Как может у старухи быть 20-летняя дочь, особенно в СССР, когда рожали с 18, а к 25 годам становились "старородками"? (Сама Марина родила в 18.)
Сцена геройского раскидывания Заславским пятерых (или шестерых?) хулиганов на темной улице заслуживает отдельного внимания.

У стоящего перед ним парня был нож, Заславский не видел ножа, но чувствовал его.

М? А какие были глаза у хулигана и развивались ли его волосы?
Серьезно, ПОЧУВСТВОВАЛ НОЖ?
Действие происходит после войны, в Марьиной Роще. Темно и он "едва различал темные двухэтажные дома", но тут!

Долго торчать тут, однако, тоже не следовало. Через минуту нагрянут люди — подмога или милиция. Разумеется, в темноте его толком не разглядели, но запомнили хорошо — парусиновый пиджак, например, от которого, впрочем, мало что осталось...

Через минуту нагрянет милиция, ОТКУДА? Тут же темно и никого больше нет!
В темноте его толком не разглядели, но запомнили хорошо, это как? Как можно НЕ РАЗГЛЯДЕТЬ, но ЗАПОМНИТЬ ХОРОШО? И главное, КТО, если на улице никого не было?
Давайте по героям, тут быстро.
Герой главный Рогов - максимально неинтересный и неживой. Сильный и независимый. Гуманитарий! В 20 с небольшим уже познал бренность жизни. Лишен эмоциональных привязанностей и слабостей. Друзей и отношений нет, хотя герой, конечно же, очень популярен у женщин. Живет с мамой. (Что поделать, бытовая самостоятельность в список силы и независимости в нулевых не входила.) Короче, идеальный образ мужчины в представлении инцела. Мотивация его поисков проговаривается только в конце книги и заключается в том, что "Рогов искал, чтобы разобраться в себе". (Это не шутка, это цитата.) Заславский, который из флэшбека, это примерно то же самое, только Чак Норрис. Полноценных женских персонажей нет, "бессовестные лживые женщины" присутствуют в виде фона или наспех придуманной мотивации, но это никого не должно удивлять. (На те же грабли наступали писатели прошлого века, культяпо прикручивая "любовь" к инфузориям-туфелькам в кач-ве мотивации главгеря. Удивительно, столько времени прошло, а грабли никуда не делись.) Всё про героев.
Финал легко угадывается уже спустя треть текста. ("Что за бред сумасшедшего я читаю?") Есть один, нет, даже два годных вотэтоповорота, нельзя не отметить. Финал достойный, в том смысле, что ничего иного главгерою и желать нельзя.
Читать настолько неинтересно, что пришлось обратиться к аудиоверсии. Зря. Чтение в исполнении автора (Быкова) - это ещё более изощренная пытка. И дело не в том, что у чтеца неприятный голос и не самая внятная дикция, а то в том, что местами он начинает захлёбываться от пафоса или неистово орать, "отыгрывая" блатных, юродивых или быдло. Ор иногда настолько непереносим, что приходилось перематывать.)