3

Когда я пришла в районную библиотеку и сказала, что хочу взять «Русский лес» Леонова – видели бы вы её лицо. Получила книгу – формуляр пустой. Пришла домой, открыла – не все страницы разрезаны.

Количество читателей этой книги на ливлибе – это мистика. Чистой воды мистика. Мне было бы интересно послушать, что побуждает обыкновенного человека брать в руки эту книгу. Мистика.

***
Не могу лукавить: я взяла в руки «Русский лес» потому, что мне надо прочитать его по программе. Вообще список немал, но наш Александр Олегович так вдохновенно вещал о Леонове, что первую жертву я выбирала недолго.

Герои

Мне обещали Добро vs. Зло. Обещали характеры, странные под стать эпохе, замыслу и автору, но характеры.
А они оказались… скучными. Не то чтобы хорошими, плохими, глупыми, смешными, дурацкими. Просто очень скучными. Прочитал еще только сто страниц, а челюсть уже болит, а там страниц семьсот шестнадцать. Наверное, ей-богу, если читать долго, с наслаждением, например, летним отпуском, в таком зеленоватом сетчатом гамаке под сенью собственных яблонек, — думаю, можно совсем другое в романе вычитать. Думаю, можно и героев переживать, и характеры исследовать, и про соцреализм (порожденье совдепово) рассуждать. Но вечером после учёбы в автобусе и утром за завтраком перед кино – скучно. Простите.

Грацианский, устами которого, по словам А.О., вещал миру собственную истину Леонов (под шумок, конечно, и выяснилось это уже значительно позже) — кажется каким-то абсурдным глупцом. Не потому что нет ума, но потому что он зачем-то его засунул глубоко и теперь уныло паясничает. Я просто не люблю такого поведения. Как мальчик в средней школе, серьёзно.

Грацианский, который по лекциям представлялся титаном, не вызывает во мне большего чувства, чем Вихров, который должен был оказаться студенистым и никчёмным. Они оба малочестны (то есть нечистоплотны) и по сути слабы. Их характеры работают ТОЛЬКО в паре: не только критика-стервятника Грацианского не существовало бы без плодовитого учёного Вихрова, но и герой Вихрова бы не стоил выеденного яйца без злодея Грацианского. Никто не крутой и никто не хлюпик.

Скучные. Дело не в том, есть или нет положительных героев, а в том, что нет у Леонова – героев. То ли А.О. всё же перестарался на лекциях; то ли он и правда видит в романе больше, чем я, потому что умнее и опытнее, потому что читал больше и представляет это время и эту литературу лучше.

А в чём смысл? (Или немного постмодерна)

«Русский лес» — не эпопея, это не Толстой и не Шолохов. Это 716 страниц… — бесконечного, витого, тугого, скучного, смешного, медленного, красивого, несовременного — повествования. Фабулу можно переложить в нескольких фразах (Москва, канун второй мировой; поступать в институт приезжает дочка профессора лесного института Поля Вихрова, но вскоре 22 июня, и постепенно Поля сначала добивается отправки в полевой госпиталь медсестрой, а потом отправляется в немецкую оккупацию для исполнения секретного задания, которое успешно выполняет, и в итоге оказывается в госпитале вместе со своим сводным братом и возлюбленным. И всё это на фоне отношений Вихрова и Грацианского, первый из которых кричит, что лес вырубают нещадно и надо же что-то делать, а второй — что без вырубки нам никуда и вообще всё тлен; по итогам жизни Грацианский топится в проруби, а Вихров выбирает между кафедрой в Москве и счастливой старостью в местах детства).

Но всё это растянули вширь и вдаль, добавили немного демагогии, странных диалогов, перетасовали и шлёпнули в переплёт. Как будто разбили несколько цветных плиток, а потом наклеили на стенку как попало, не замечая, что вместо рисунка оказался абсурд. Однако именно об этом нам и говорил А.О.: как Леонов ползал по полу и раскладывал и перекладывал карточки с кусочками сюжета, будто бы пасьянс вёл по одной ему явленной логике. (Это – приём постмодерна.)

Я две недели эти его выкладки изучала, а теперь, закрыв глаза, ни одного почти фрагмента этого пасьянса воспроизвести не могу. Я читала текст, и он сыпался тут же у меня в руках, как песочная глыба. Во мне, по правде говоря, ничего не осталось. Но…

Если бы не лекции, я бы ни в жизни, наверное, не стала дочитывать «Русский лес» до конца. Во всяком случае, не стала бы искать в этом какой-то смысл. Однако университет своё дело знает всё-таки. И теперь… скажем так: это как мама досидела до конца «Трудно быть богом» из уважения к Герману. Александр Олегович сказал – и я Леонова уважаю.

Один из основных инсайтов, которые выносишь с лекций по литературе — что во всём есть смысл. В совершенно непонятной, абсурдной литературе иной эпохи – есть смысл. Начинаешь воспринимать это по-другому. Не за чистую монету (в таком случае читать не получается: в моей голове не помещается мир, где люди искренне такое пишут), а как игровой так или иначе текст. Такая глупенькая песня для постылых якобы друзей. И сразу становится как-то легче.