3 Пожиратели километров

Московские мальчики из интеллигентных семей, которым родители-бабушки-дедушки прочили карьеру врачей-адвокатов, да хотя бы писателей, после экзаменов удрали в Эстонию. В английском языке такой перерыв между школой и университетом называется time gap - отличная фраза.
Почти мгновенно растратив накопленные деньги и посидев с недельку на одних абрикосах, молодежь пошла шабашить. Первый блин вышел комом, но потом им повезло: в рыболовецком колхозе им удалось "понюхать" море и помечтать о выходе в Атлантику. Им по семнадцать лет, в голове, как и в карманах, - пустота. Были бы руки здоровы, а остальное будет: предприятие комнату выделит - или дом, если в колхозе останутся, работу работать на спор да окультуриваться на экскурсиях они как-нибудь сумеют. Думают, это навсегда.
Жизнь еще встряхнет - каждого из них, и именно они подведут фундамент под то, чтобы их дети и внуки и не надеялись на то, чтобы получить комнату от предприятия. ))
Они суровы и брутальны, здоровые мальчишки с мозолистыми руками, они обсуждают у костра вопросы, кажущиеся им серьезными ("Любви нет. Старомодная выдумка. Есть только удовлетворение половой потребности."). Они, конечно, много знали о любви, как знают о ней любые семнадцатилетние в любой стране мира в любые времена. В душе - глубоко-глубоко, никому не признаваясь, каждый из них считал себя бунтарем: сбежал от мамки и впахивает по-взрослому, ходит нарочито небрежным и неряшливым, чтобы не сочли модником.
Но оказалось, что бунтарем, самым настоящим революционером, оказался тот, кто почти в тридцать лет живет до сих пор с родителями в маленькой комнатке, кто забросил спорт ради диссертации, кто ходит в строгом костюме и любит кататься на карусели. Старший брат одного из бунтарей, Виктор, не пошел на сделку с совестью, подвел весь свой отдел, своего научного руководителя, выбросил в помойку несостоявшуюся диссертацию, но рассказал на научной сессии в институте о результатах, которые противоречили всему миру.
По сравнению с ним младших брат с компанией выглядит шпаной, хотя и внезапно повзрослевшей после трагедии.

Есть несколько вещей, которым я бы хотел заниматься...

Ты еще не знаешь, что ты хочешь ловить детей над пропастью во ржи, а будешь работать на производстве или сидеть в конторе.
Это не первая книга В.Аксенова, которую мне довелось читать, но каждый раз мимо. Мне тяжело воспринимать его рваные намеки, сложно как на качелях ухать за полетом его мысли, которая каждый раз на излете внезапно обрывается.