5 Долг платежом красен

Потеря священного града Иерусалима, последовавшая после разгрома при Хаттине, свербящей занозой засела в мягких частях тела высшего руководства католической церкви. Призыв к крестовому походу нашел горячий отклик в сердцах и душах подучетного элемента. Страх вечных адских мук сопровождал всякого доброго католика вне зависимости от положения в обществе. Принятие креста и участие в походе давало не иллюзорную возможность войти царство небесное с высоко поднятой головой даже самому последнему подонку.

С самого начала все пошло наперекосяк: христово воинство оказалось в долгу у венецианцев за предоставленные транспортные услуги, под бременем долга крестоносцы захватили Зару, город, который был землями венгерского короля, не только католика, но и к тому же крестоносца. Потом потупило предложение от царевича Алексея Ангела помочь тому вернуть неправедно отнятый императорский престол. И «святая цель» похода было отложена до лучших времен, а армия хорошо вооруженных паломников повернула к Константинополю.

Достоинство книги в том, что автор, не ограничиваясь темой собственно крестового похода, дает живую и яркую характеристику самой эпохе. Рубеж XII-XIII веков – это время, когда все характерные особенности, присущие Средневековью, достигли расцвета. Следование рыцарскому кодексу чести и глубокое религиозное чувство противостояло неуемной алчности и свирепому коварству в борьбе за власть.
Филипс художественно описывает то состояние обреченности, в котором находилась «столица мира» - Константинополь в тот период, начиная с великого пожара в августе 1203,

Расположившиеся на другом берегу Золотого Рога крестоносцы могли наблюдать, как пламя пожирает величественные храмы, огромные особняки и широкие улицы с купеческими лавками. Огонь перекидывался от одного здания к другому, а дым взлетал к небесам. Воздух звенел от криков людей, пойманных в огненные ловушки. Треск горящего дерева, грохот разрушающихся кладок, удары от падения стен, скрежет обрушающихся крыш сплетался в воистину адскую музыку.

и заканчивая резней и грабежом последовавшими за взятием города.

Крестоносцы растекались по городу как смертоносный вирус, распространяющийся по крови дряхлого старца: они закупоривали движение, а затем прерывали и саму жизнь. Для Никиты они были «предтечами антихриста, посредниками и предвестниками его нечестивых деяний».

В качестве основных первоисточников Филипс использует сочинения Жофруа Виллаурдэна, Робера де Клари, а также Никиты Хониата и Николая Мезарита, порой попадая под их обаяние, но, в целом, не отступая от принципа объективности. Помимо указанного, автор анализирует обширную переписку, ведшуюся основными персонажами, в частности, между Иннокентием III и Балдуином Фландрским.
В целом хорошая книга в равной мере, удовлетворяющая как критерию научности, так и популярности изложения.