3

Отношения с приключенческим жанром у меня всегда были сложные. Даже в, казалось бы, самом жадном до таких вещей подростковом возрасте мне было мучительно скучно, решительно невозможно пробиться дальше первых двадцати страниц, в результате чего стопка недочитанных книг всё росла и крепло предубеждение. Однако, после того, как несколько лет назад я закрыла очередной том с псевдо-историческими приключениями, то с удивлением увидела, что это опять Хаггард. И тогда был Хаггард, и сейчас Хаггард - всё это слишком странно.
Решив, что начала копать не с той стороны, я взялась за Индиану Джонса и современные книги. И, знаете, мне понравилось. Заброшенные храмы в джунглях, погибшие цивилизации, древние сокровища и мистические легенды, неразборчивые карты, ловушки в стенах, пара-тройка врагов для остроты сюжета - красота же. Так, может быть, мне не нравятся именно те книги приключенческого жанра, которые стояли у его истоков? С индейцами и всем таким? Прочитав Купера, я бы еще могла с этим согласиться, однако, Майн Рид развеял всякие сомнения - мне нравится и про индейцев, и про прерии, и про всякую борьбу угнетенных. Так в чем же тогда дело? Неужели проблема именно в Хаггарде? Решив дать ему последний шанс, я принялась за такую книгу, которая, казалось, была беспроигрышным вариантом: открывала собрание сочинений, которое мне очень нравилось, сама имела крайне привлекательную обложку, да и, судя по описанию, там было что-то в духе Индианы. Охота за древними сокровищами же, копи в самых дебрях.
В общем, что я могу сказать, с трудом домучав этот отнюдь не кирпич? В моей многолетней нелюбви к приключениям виноват именно Хаггард. Именно он по какому-то непонятному року попадался мне всю жизнь, напрочь отбивая желание читать что-то аналогичное. Время от времени, признаться, интерес к сюжету всё же просыпался, но быстро погибал под грузом невероятной тоски. Попытаюсь объяснить причину этого странного явления, насколько это возможно.

В общих рамках приключенческого жанра большую часть произведений Хаггарда можно отнести по стандартной классификации к колониальному роману. Как вы помните, 19 век для Европы - это форменная колониальная истерия. Азия, Америка, Африка, Индия, острова - весь мир растащили на куски. И в массе своей это были экзотические жаркие страны с великим прошлым, загадки и тайны, фрукты, рабы и обезьяны. Свобода, охота и романтика. Большинство европейцев позволить себе такие путешествия не могли - вот и читали о них книжки, причем, их авторы тоже часто никуда не выезжали дальше соседнего уезда, но это редко кого волновало. Так вот, самая главная особенность колониального романа заключалась в том, что основная масса книг на самом деле были антиколониальным романом. Именно отсюда растут ноги у концепта благородного дикаря, у идеи борьбы с европейскими захватчиками, которые нам всем, несомненно, хорошо знакомы. Авторы говорили, что колониалисты принесли коренному населению один вред своими властью, культурой и рабством.
Не таков был Хаггард. Начнем с того, что он не просто писал про Африку - он жил в Африке. Еще совсем молодым его родители насильно туда выслали, всему виной была интрижка с каким-то сословным неравенством, но по мне это куда меньшее из зол, потому что какие бы там планы родители на сына ни имели, его новой и безоговорочной любовью на всю жизнь стала Африка. Он изъездил ее вдоль и поперек, перезнакомился со всеми зулусами, впитал в себя постулаты просвещенного империализма, позже отразившиеся и в творчестве. Власть белого человека над дикарями в его глазах была безоговорочным благом для последних.

В этот первый том собрания сочинений, чья обложка мне так понравилась, вошли три романа из цикла об Аллане Квотермейне. Это практически центральный персонаж в творчестве Хаггарда, несущий вполне очевидные автобиографические черты. Англичанин среднего возраста, живущий в южной Африке, отличный охотник, о котором идет широкая молва, известный среди местных племен. Неуемная жажда странствий и приключений не дает ему сидеть на месте, заставляя ввязываться в разные сомнительные авантюры, пускаться в дальние и опасные путешествия ради денег, богатства, сокровищ, реже - ради помощи друзьям, но в конечном итоге сокровища он всё равно находит и так же быстро их теряет. Можно ли считать Квотермейна образчиком чистого авантюриста? Вряд ли. Он слишком прагматичен, мягок характером и осмотрителен, когда дело касается опасностей. Он не Индиана и головой рисковать не станет. Если уж его ранили - будет хромать до конца книги со всей реалистичностью и дотошностью, на какую способен автор.

Как ни странно, сюжеты у всех трех романов практически идентичны...

Как ни странно, сюжеты у всех трех романов практически идентичны.
В "Копях царя Соломона" Аллан узнает о древних золотых копях (сокровище) и в компании заинтересованных европейцев топает по Африке, попутно ввязываясь в туземные разборки. В "Священном цветке" Аллан узнает о местечке, где живет очень интересное племя, выращивающее редкие орхидеи (артефакт), и в компании заинтересованного европейца топает по Африке, попутно ввязываясь в туземные разборки. В "Дитя из слоновой кости" Аллан узнает о кладбище слонов, где можно неплохо разжиться слоновой костью (сокровище), и в компании заинтересованного европейца топает по Африке, попутно ввязываясь в туземные разборки.
Во всех трех случаях интерес спутников превышает жажду наживы, а туземные разборки занимают центральное место в рассказе.

Хаггард не обременял себя навязшим в зубах образом благородного дикаря. Дикари у него, напротив, самые разнообразные - встречаются и полные негодяи, и совершенно по-европейски жадные до власти тираны, и храбрые воины, и комичные трусливые слуги. Из последних, кстати, особенно прекрасны Самми и Ханс, которых не знакомый с политкорректностью Квотермейн подчас очень весело распекает, но это не умаляет их харизматичности. Еще очень характерно, что во многих приключениях туземные слуги погибают еще на подходе, бледнолицые же герои доживают до конца всегда, если только они тоже не слуги.
Очень удивляет, что хорошо изучивший Африку Хаггард часто позволяет себе откровенно фантастическую мешанину исключительно ради экзотики. Это касается и племен, при изобретении которых авторская фантазия прямо-таки кипит, чтобы извернуться как-нибудь понеобычнее, и даже географии, принимающей очертания распоследнего майнкрафта, где клочки джунглей, пустынек, оазисов, горочек и холмиков чередуются в случайном порядке. Зато у героев есть возможность и пострадать во время пути, и вовремя отдохнуть, и просто погулять, вальяжно постреливая слоников.

Особенное внимание мне хочется обратить на одну особенность восприятия автором диких племен. Пусть он и называл колониализм благом, всё же изначальную культуру коренных народностей считал чем-то исключительно ценным, что не должно подвергаться постороннему влиянию. И всё это многообразие, пусть и в довольно утрированном виде он нам и показывает. И каждый раз, в самых глухих уголках Африканского континента его герои сталкиваются с вещами странными, таинственными и загадочными. Колдуны, которые живут сотни лет, прозрение будущего, астральные проекции и прочая истинно первобытная магия, которую Квотермейн никак не может объяснить логикой. Вот такой небольшой фантастический элемент.
Однако же, чрезмерная погруженность автора в туземную культуру и войны племен, в которые неминуемо оказываются втянуты персонажи, чтобы нести справедливость английскими ружьями, стала именно тем камнем преткновения, который убил у меня всё удовольствие. Мне интересно про сокровища, про заброшенные храмы с тайниками, про погони, а не про то, как сто страниц одно племя пытается перебить другое непонятно ради чего. Больше индианаджонсины, пожалуйста, потому что, я, может, совсем дурак, но не верю, что на изолированном клочке земли в дебрях Африки могут сойтись два племени по тридцать тысяч зулусов в каждом. Ну, откуда там могло взяться столько народу? Европейские войны в средние века велись и меньшими составами, а тут зулусы, блин. С копьями.

Так что после этого непростого эксперимента я окончательно убедилась в том, что пусть приключения и оказались вовсе не таким скучным жанром, как я считала, зато Хаггард - выше моих сил. Скучно, однообразно и занудно до невозможности. Наверное, весьма характерно, что наиболее понравившиеся мне моменты - это эпизоды пребывания Аллана в Англии и этапы подготовки к путешествиям, когда еще только разрабатываются планы. Всё остальное оказалось какими-то совсем не приключенскими приключениями. Засим с автором распрощаюсь, увы, красивая серия, прости и прощай.