4.5 Убийство как часть взросления

С Эльфридой Елинек, нобелевским лауреатом, я познакомилась по случаю — ее роман «Пианистка» выходил в серии «Книга non grata», в оформление которой я влюбилась сразу и бесповоротно, потому что сразу было понятно, что под обложкой ждет что-то слегка безумное, больное, а я тогда была падка на подобное. В случае с Елинек это оказалось не «слегка». Я тут же добавила ее основные вещи в список «Хочу прочитать», однако читать не спешила. За давностью лет «Пианистка» подзабылась, но стоило увидеть в ридере Елинек, мозг предостерегал: темное, больное.

Но долг по старой книжной игре все-таки заставил меня начать читать «Перед закрытой дверью», и меня практически сразу затянуло в бездну. Да, темное, да, больное, но какое изложение, Господи, и — внезапно — какая актуальность. Вычурно, красиво, мерзко, болезненно до сдавленного стона, стыдно и прекрасно — все это одновременно.

Вена, недавно сказавшая «пока» нацизму и советской оккупации. Заблудшая четверка, попавшая в ловушку Раскольникова философии, взросления, тщетности бытия, любви и страсти, страха перед будущим. Райнера не заткнуть, он мнит себя великим мыслителем, переливает из пустого в порожнее, пишет стихи во имя искусства и отчаянно влюблен в Софи. Его сестра Анна — распутная девчонка, которую тошнит от окружающего мира — от него она прячется в музыку и периодическую немоту. Анна влюблена в приземленного силача Ханса, единственного работягу в этой компании — остальные учатся в гимназии. Но Ханс, незадача, тоже влюблен в Софи. Кто же такая эта загадочная Софи? Богатенькая девушка, для которой деньги как бы вовсе не существуют, она, красотка и спортсменка, остальным не ровня — и все же с ними. Причина проста: Софи скучно.

Эта четверка в свободное от учебы и работы время нападает на людей. Не ради денег, а ради сути. Потому что может. Деньги, впрочем, всем, кроме Софи, весьма кстати.

Именно в этом печальная актуальность романа. Положа руку на сердце, никаких подобных дел я не творила, но страдания неприкаянной молодежи и рождающиеся из них ярость и безумные идеи — это очень, до боли знакомо. С одной стороны стиснутые системой, с другой родителями, поколением, которое они никогда не поймут, изнывающие от необходимости подняться выше над тем, что их окружает, и неспособные это сделать, они мучаются день за днем, и мучения их перерастают в страшные дела.

Роман пробирает. Роман шокирует. Местами от него тошнит. Но не дочитать невозможно, во всяком случае, для меня. Елинек мастерски заманивает в топь, а потом выдает контрольный, так сказать, удар.

Обычно для меня не проблема прочитать книгу и тут же взяться за новую. Именно так я и собиралась поступить, дочитав «Перед закрытой дверью». Но просто не смогла.

Понадобится немного времени. Чтобы отойти.

Дзен