3 Моя бабушка курит трубку...

Мне было четыре года, когда гордый папа за руку отвёл и записал меня в библиотеку. Надоело, видишь ли, вечно книжки покупать. И вот эта была одной из первых моих библиотечных книг. не знаю, чем руководствовалась библиотекарша, предлагая такому клопу именно эту книгу, но полюбила я её до невозможности... Папе пришлось мне такую купить всё-таки)). Выглядела она так:

И вот через невозможное количество лет - новая встреча со старым другом. И, как бывает в жизни, не о чем поговорить...

Повесть о детстве негритянского мальчика, чья бабушка работает на сахарной плантации, а мама устроена очень хорошо - за сто франков служит в доме богатого, конечно же, белого плантатора, или, как их называли на Мартинике, беке. Нищета же бабушкиного посёлка, где всего одна улица с говорящим названием - Негритянская, ужасающая. Даже детские игры в основном направлены на то, чтобы добыть чего-нибудь поесть. И вряд ли может быть иначе.

Но я не желаю питаться по способу, рекомендованному мамой Тиной: развести муку водой, добавить масла, размешать и так далее.
Я не люблю муку с водой. При маме Тине я стараюсь побороть свое отвращение, вот и все. Маниоковая мука хороша как сладкое. Можно развести ее сладким сиропом или просто перемешать с сахарным песком и сыпать в рот из бумажного фунтика. Мама Тина прекрасно знает мой вкус.

Мама Тина - это как раз бабушка, полное имя Амантина, и она бы с удовольствием кормила мальчишку получше, хоть пирожными - но нечем. Дети целыми днями предоставлены сами себе, и однажды они ненароком устраивают в посёлке пожар, после чего почти всех их тоже отправляют на плантацию. Но мама Тина смогла настоять, чтобы её внук пошёл в школу.

— На плантации ты наберешься бог знает чего, — сказала она сердито. — Пойдешь в школу. Там ты научишься, как вести себя.

И маленький Жозе Хассам, семи лет от роду, впервые встречается с миром, где есть не только сахарный тростник, бутылка рома по воскресеньям, надежда, что на манговых деревьях вдоль дороги найдётся пара спелых плодов и не сильно попадёт за совсем изорванную рубашонку. Не сразу, но мальчик увлекается учёбой и особенно чтением.

Я предпочитаю романы. Меня восхищает дар людей, способных сочинять романы.
Мне бы тоже хотелось писать романы. Но как это сделать? Никогда я не встречал людей с голубыми глазами, светлыми волосами и розовыми щеками, о которых пишут в романах.

После начальной школы он получает четверть стипендии для лицея в городе, переезжает в матери, но выясняется, что за обучение всё равно придётся платить, и сумма эта очень немаленькая для их семьи. Тут, как всегда, из последних сил впрягается бабушка, уже слепнущая, старая, больная, всех удовольствий в жизни у которой было - чашка кофе и трубка, выкуренная на пороге хижины...

Если что, в мире, победившем колониализм, Мартиника до сих пор числится "заморским департаментом" Франции, и, хотя скорее всего современная техника на полях тростника появилась, жизнь местного населения не похожа на жизнь рядовых французов. А ведь времени с описываемых в книге лет прошло немало...

Слепым и тем, кто затыкает уши, хотелось бы мне прокричать свою повесть.