5

Ремарк верен себе. А я в числе других любителей и почитателей творчества этого немецкого автора верен ему, Ремарку.

Чем больше читаешь книг о этом периоде междувоенной Европы, тем больше возникает гнетущее и мрачное состояние безнадёги. Безнадёги, ужаса, тоски, бессмысленности и бренности существования, эфемерности любого благополучия, иллюзорности счастья и радости... И, одновременно и параллельно, укрепляется вера в людей и в человечество, в дружбу и сострадание, в любовь и справедливость, в товарищество и красоту, в милосердие свыше и донизу. И опять на ум приходит избитая, но от этого не менее верная сентенция — мир не добрый, мир не злой, мир просто есть.

Хорошо быть учёным-социологом и уметь оперировать высшими социологическими категориями — народы, массы, миграции, переселенцы, беженцы, миллионы. Сидеть в кабинете, уютно вытянуть ноги, прихлёбывать кофе или ароматный чай и обкатывать гладкие размышления о Великих переселениях народов — о первом, времён гуннов, Аттиллы и прочих остготов и пангобардов, и о другом, времён Сталина и Гитлера, Третьего рейха и великой идеалистической коммунистической иллюзии и авантюры. И аналитическим умом вычленять причины и условия, способствующие... и ухватывать недрогнувшей рукой ускользающие факторы... и рассматривать микроскопическим взглядом углубляющие и расширяющие тенденции... видеть всю картину ракурсом "сверху". И совсем другое дело быть частью этой великой миллионоглазой человеческой реки, стать капелькой этих потоков человеческих тел, душ, умов и сердец. И быть везде и отовсюду гонимым и нигде и никому не нужным, но гораздо чаще откровенно преследуемым и властями, провозглашающими тезис о необходимости защищать свою страну и свой народ от незаконных переселенцев, и многими простыми людьми, по тем или иным причинам испытывающими страх или ненависть по отношению к "чужаку" и "инородцу"...

А самое главное, что все эти вещи вовсе не закончились с окончанием Второй Мировой, потому что вся послевоенная история Старого Света и обеих Америк, а также Австралии, всех Азий и Африки всё в бОльшей степени является историей миграции тысяч и сотен тысяч людей — эта страничка книги по-прежнему остаётся открытой. И значит вновь мечутся по свету новые Керн и Рут, ищет любую работу Штайнер и голодает готовый пойти на кражу или грабёж Фогт — и пусть у теперешних мигрантов другой цвет кожи и более гортанный или, наоборот, мягкий или звонкий язык — суть от этого не меняется... И остаётся только написать название этой книги, превратив его в мольбу и просьбу — Возлюби ближнего своего...