4 Жить, плыть, быть

Я уплываю и время несет меня с края на край.
С берега к берегу. с отмели к отмели, друг мой. прощай.

Роман Джулии Оцуки назван так не случайно, у пулитцеровского лауреата и по-настоящему хорошего писателя Джона Чивера есть рассказ "Пловец" с Бертом Ланкастером в экранизации. В двух словах, успешный обеспеченный человек однажды вознамерился проплыть весь город бассейнами. Время действия - тучные пятидесятые, место - солнечная Калифорния, и поначалу победительный красавец в обтягивающих плавках плывет роскошными бассейнами своих друзей и знакомых, но постепенно водоемы становятся все более простенькими и убогими, его появление встречает у хозяев все меньше энтузиазма, лето сменяется холодной осенью. а сам он на глазах стареет, под конец оказываясь в тесном вонючем общественном бассейне, где хлорки больше. чем воды. Финал - возвращение в свой дом, где его уже никто не ждет и бывший хозяин, скорчившийся в позе эмбриона на пронизывающем ветру перед дверью, куда уже не войдет.

Фильм освистали, начало шестидесятых было временем культа бесконечной юности, мыслям о старости, которая неизбежно заставит понижать стандарты и оставлять, один за другим, редуты - будучи высказанной вслух, казалась кощунственной. В наши дни литература и кинематограф все чаще обращаются к теме старения, причин тому много, обширность и платежеспособность целевой аудитории в их ряду не последняя. Но главное в том. что мир стремительно, меньше чем за век, постарел и мы осознаем, что большинство пополнит эту когорту, не имея наработанных стандартов, алгоритмов, предписывающих, как стареть с максимально сохраняемым достоинством, по возможности минимизируя потери. У человечества просто не было необходимости создавать их для "возраста дожития" (официальное название страховой практики) в предыдущие эпохи Есть о том, как вынашивать младенца, рожать, готовиться к родам, воспитывать малышей и дошкольников, искать общий язык с подростками. Есть отдельно для подростков, как справляться с бедами и горестями этого чуждого мира, для молодых людей, про любовь и дружбу, как строить карьеру и развивать творческие навыки - обо всем обширный компендиум. Про "как стареть" почти ничего нет.

"Пловцы" тоже не вполне об этом, не о спокойной размеренной жизни в здравом уме и твердой памяти. Они об экстремальной ситуации потери не только привлекательности, сил, здоровья, но и самой личности, которая словно просачивается из некогда полноводного бассейна твоей жизни сквозь трещину, казавшуюся прежде такой безобидной. Двухчастный роман написан в необычной повествовательной манере, от первого лица множественного числа с коллективным "мы" на роли героя-рассказчика. В первой части им выступает единство из множества посетителей бассейна, в обычной, надземной жизни (бассейн под землей. ну, просто такое устройство) не имеющих ничего общего, не контактирующих и практически незнакомых. Здесь они тоже знают о каждом из "нас" немного: манера плыть, предпочитаемые дорожки (быстрая, средняя, медленная), цвет купальника. Одна из "нас" - женщина, погружающаяся во тьму деменции, которая чувствует себя прежней только плывя, тогда же к ней возвращаются воспоминания.

Коллективное "мы" второй части принадлежит системе призрения, как удивительно рядом, всего на расстоянии одной буквы от частого отношения к тем, о ком заботятся, хотя на самом деле презрения здесь не больше, чем восхищения, скорее спокойное отстраненное сочувствие несколько машинного толка, сквозь которой прорывается иногда живой пульсирующей болью голос дочери и, не так яростно - грусть мужа. Это полностью измененная оптика, в которой субъект становится объектом, и возвращения к прежнему статусу не будет. Ту самую женщину, спустя некоторое время после того, как бассейн по техническим причинам закрылся, заставив ее болезнь резко прогрессировать, родные помещают в специальное учреждение. Мужу, чтобы обеспечить ей эту возможность, пришлось снять собственные пенсионные накопления и перезаложить дом, дочь по возможности регулярно посещает, и все выглядит совершенно достойно. И все невыносимо, но как-то надо учиться смирению.

Но всякий раз, как я думаю о возможности перехода в вегетативное состояние применительно к себе, я выбираю умереть.

Book Addict Читаем с Майей