4

Дилан Томас был очень хорошей собакой, путным, любопытным и наблюдательным щенком. Добродушная валлийская дворняга. Художник, прогульщик, озорник. Портрет щенка Томаса создается мазками коротких рассказов-воспоминаний без начала и конца. А помнишь, как мы играли в джунгли? А помнишь скалу на краю света? Помнишь, как Джордж пробежал 10 километров? Ту девчонку помнишь? Я ее любил, но мне совершенно не нравилось все, что она говорила и делала. Помнишь проповеди Гуилима?
Дилан Томас ненавязчиво, мимоходом, но метко и подробно описывает антураж своих воспоминаний: кепки, юбки и фасоны брюк, свет из окна, кафельные стены, пыль на дороге, смех девчонок и синяки мальчишек; благодаря этим описаниям книга превращается в диаскоп и коробку слайдов с видами Суонси, стопку черно-белых фотографических открыток, раскрашенных вручную. Ни одно прилагательное в тексте не пропадает впустую.
Совсем иначе воспринимаются рассказы Томаса, когда читаешь их с поверхности собственного щенячества, когда ты сам еще топчешься между Томом Сойером и Холденом Колфилдом. Совсем иначе, чем сейчас, когда ты уже не щенок, но еще не художник, но фантазию еще будоражат иногда ветра Атлантики, вереск Уэльса и виды старого Суонси, которых не хватает в книге для полного погружения.

Дальше...