3.5

Наверное, я идеальный читатель для этого роман. Разбирайся я в шестидесятниках хорошо, так, наверное, бросилась бы искать несоответствия в мелочах между выдуманной реальностью и былью. А то и вовсе возмутилась бы бесцеремонностью и даже некоторой гордостью, с которой Аксёнов разворачивает на всеобщее внимание полинявшее исподнее того времени и радостно вываливает подковёрные тайны, которые зрели в душах тесной компашки вовсе не для общего пользования. Не разбирайся я в теме совсем, так роман показался бы мне странным, несвязным и откровенно скучноватым. Так же моей хлипкой эрудиции хватало ровно на то, чтобы угадывать основные имена, помнить примерные связи между персонажами и общую ситуацию вокруг литературы, но при этом совершенно не быть в курсе тонкостей, дат и особенно личностей поэтов и писателей.

Аксёнов ловко ещё в предисловии открестился от возможных обвинений тем, что якобы создал художественные полусловные образы, которые могут не совпадать с объективной реальностью. Само собой, с объективностью они в любом случае бы не имели ничего общего, будь даже Аксёнов летописцем и дотошным хроникёром. А так он честно заявляет, что все персонажи появляются перед нами через призму его восприятия. Поэтому Евтушенко так и останется вздорным, но талантливым пустышкой. И если вы до этого про него не сложили собственного мнения, то избавиться от этого осадочка будет ой как тяжело (с другой стороны, а нужно ли избавляться конкретно от этого осадочка?) Аксёнов в суждениях довольно резок. Уж если прощает, то всё, если не любит, то будет подсовывать какашки даже в мелочах.

А в целом роман о шестидесятниках вышел важным и нужным. Мы читаем не хронику, не приукрашенные мемуары, не сухую сводку из учебника литературы. Это живые воспоминания современника и непосредственного участника. И вот поэты, знакомые раньше только по своим стихам, наконец-то выпукло проявляются между строк, обретают плоть, кровь и обаяние. Увидеть их живыми – бесценно. И даже блошиные скачки по годам не мешают воспринять целое полотно романа. Казалось бы, внятного сюжета у него нет, события просто идут и идут, не цепляясь за стержень. И в этом и фишка. В настоящей жизни нет сюжета и «главной линии». В реальности всё просто катится вперёд запутанным комом, подминая под себя людей и судьбы.

Когда мы разговаривали вскользь об этом романе с тем человеком, который мне его порекомендовал, он сказал, что эпоха получилась весьма романтично прописанной. И он даже не знает, хотелось ли ему жить в то время. С одной стороны, тиски контроля чётко просматривались во всех культурных сферах жизни. С другой стороны, именно постоянная оглядка на пресловутые тиски и давала людям волшебный пендель, который заставлял их творить, двигаться вперёд и сплачиваться в тесные уютные компашки, в которых все участники резонировали с остальными. То-то и оно, у каждой медали две стороны.