4 Польская смута

X-XI века – период становления государственности народов Европы и распространения христианизации. Период этот был нестабильным и сопровождался войнами, мятежами, изменениями границ влияния, созданием и распадом союзов. После смерти польского короля Мешко II в 1034 году многие аристократы поднялись против вдовы королевы Рыксы Лотарингской и её сына Казимира и изгнали их из Польши. Королева обосновалась в монастыре в немецких землях, молодой Казимир занимался изучением наук и готовился к жизни не воина и правителя, а монаха. Королева- мать, будучи в обиде на Польшу, не собиралась туда возвращаться и не желала для сына другой судьбы, кроме как скромной благочестивой монашеской жизни, а Казимир и не помышлял отвоёвывать отцовский престол.

Меж тем власть захватывал Маслав, бывший придворный короля Мешко, он провозгласил себя князем Мазовии и намерен был подчинить и другие польские земли, мечтая стать польским королём.
Вокруг Маслава собралось немало рыцарей, он привлекал на свою сторону крестьян, которых соблазнял возможностью грабежей усадеб и замков магнатов, разорением монастырей и костёлов и восстановлением прежней языческой религии.

К довершению всех бед, чехи, привлечённые ослаблением Польши, нападали на польские города и селения, от Кракова, Познани оставались пепелища.

Таков исторический фон романа. Начинается он с того, как после пожарищ и побоищ с чехами, собираются немногие оставшиеся в живых польские рыцари, их слуги, простолюдины, домочадцы, кто изранен, кто потерял семью и дом, все они пробираются по лесам и болотам, думая, куда им теперь податься. Отвергнув мысль о присоединении к войску Маслава, собирается разный уцелевший люд в единственном замке в округе, не подвергнувшемся нападению ни чехов, ни черни – в Ольшанском замке у шляхтича Белины.

Мы видим, как люди уживались в замке, укрепляли его и выдерживали осаду подступившего войска Маслава, ядро которого составляли хорошо вооружённые и обученные рыцари, закованные в броню, а расходным мясом служила несметная толпа черни в сермягах и с дубинами. Кроме того, их поддерживали воины из пруссаков и поморян.

И крепость стопроцентно не выдержала бы осады, тем более, что внутри нашлись заводилы, которые подбивали простолюдинов сдать всех аристократов Маславу, самим присоединиться к нему и вволю пограбить. Однако, отправленному заранее польскому посольству удалось уговорить прийти на помощь русичей Киевского князя Ярослава Мудрого и немецких железных рыцарей императора Генриха, а с согласия императора убедили и молодого королевича Казимира оставить жизнь на чужбине и прийти отвоёвывать престол. Разумеется, помощь императора стоила впоследствии зависимого положения Польши, но об этом роман умалчивает.

Мятеж Маслава и крестьянское восстание было подавлено, началось восстановление городов, замков, усадеб и костёлов, за что Казимир I вошёл в польскую историю под именем Восстановитель.

Что примечательно:

- в романе ни разу не прозвучало «народ» или «крестьянство», всё только чернь, чернь и чернь, на каждой странице, с полным пренебрежением. Сплошная дикая масса, жаждавшая только крови и грабежей, никакой индивидуализации, народных персонажей просто нет.

- из простолюдинов чуть ли не единственный положительный герой – это Собек, слуга шляхтича Спытека, вздорного, свирепого старика. Собек отличается безмерной преданностью и житейской смекалкой.

- не знаю, хотел ли показать это автор, но, во всяком случае, получилось, что показал – раздоры, надменность, упрямство, злопамятность шляхты. Не это ли причины всех бед, приведшие к несамостоятельности, анархии в стране. Два брата Доливы готовы глотку друг другу перегрызть из – за приглянувшейся им обоим девицы. И даже после того, как более-менее разобрались по парам (а в финале 3 свадьбы) – они ещё долго-долго дуются и не разговаривают меж собой. Шляхтичи, в том числе и братья Доливы, конечно, показаны храбрыми и неутомимыми воинами, но они настолько высокомерны и несговорчивы, что в любой момент можно ждать раздоров.

Неплохо нарисованы быт, природа, окружающая обстановка. Не скажу, что роман сильно понравился, порой он оставляет впечатление написанного слишком торопливо, не углубляясь (что неудивительно, учитывая такую плодовитость автора), но для меня большая заслуга этого произведения уже в том, что оно обратило внимание на такой мне совершенно неизвестный эпизод средневековой европейской истории.