4

Странное нынче время, чтобы быть евреем.

В 1940 году Министерство внутренних дел США вынесло на обсуждение проект плана переселения еврейских иммигрантов из Европы на Аляску. Двойная польза: освоение богом забытого штата и спасение евреев, бегущих от ужасов нацистской Германии. В мире Майкла Шейбона план был принят и реализован, на острове Баранова возникла еврейская колония с подколонией хасидов (вербоверов в терминологии романа), потеснившая индейцев, а миниатюрная Ситка превратилась к началу XXI века в мегаполис. Но американские власти через 60 лет решают прикрыть лавочку, грядёт Реверсия и настроения в обществе довольно унылые.

На таком фоне детективы (и родственники) Меир Ландсман и Берко Шемец ведут расследование, возможно, последнего своего дела – убийства в «хлёбаной задристанной ночлежке». Убитый – сын местного ребе, чёрная овца, сбежавшая из хасидского стада, умница, талант и чуть ли не праведник, превратившийся в отщепенца и наркомана, зарабатывающего на жизнь игрой в шахматы. Шахматы – лейтмотив романа. Недоигранная партия обнаруживается в номере убитого, и сразу становится понятно, что именно в ней и заключена разгадка, к которой придут герои на последних страницах. А до того они изрядно побродят по острову, влезут в тысячу и одну неприятность, раскроют сокрытое, поймут непонятное, наговорятся с ребе и его адвокатом, местными шахматистами и многознатцами, продавцами яблочных пирогов и пилотами, бывшими и нынешними жёнами.

Расследование довольно вязкое и небыстрое, но цимес романа – в самой атмосфере еврейской общины, разросшейся до нескольких миллионов, но сохранившей и колорит быта, и специфический говор, и тоску по Земле обетованной, в потёртых отелях, крохотных квартирах, ночных забегаловках, толпе «чёрных шляп» у дома ребе, сыром воздухе, голубцах, «лёгких и тягучих, перец в них прокалывает кисло-сладкую доминанту, подчеркнутую свежей сметанкой и пересыпью мелко порубленной петрушки». Похождения Ландсмана – это чёрно-белый комикс в стиле нуар с еврейским колоритом. Неожиданно очень свежая, небанальная, печально-ироничная и немного лиричная смесь. В роман непросто вчитаться – лексика специфична, построение предложений иногда зубодробительно, а действия на первых страницах как будто и немного, но когда натыкаешься на что-то в таком духе «Ночь, холодная и липкая, нагло лезет в рукава пальто», то чувствуешь, что всё было не зря. Ну чистая же поэзия!