3

Грустная и нежная книга. Сначала она мне показалась совершенно бессмысленной, но потом я подумала, что дело во мне. Я совершенно не могу отнести себя к ее читательской аудитории. Если таковую, вообще, можно выделить. Проза мужская, но в то же время не брутальная. Вроде, о и для тех, у кого уже большой жизненный опыт, но слегка наивна и банальна. В ней не хватает мяса. Одна вода. Ну, то есть тоска по бухлу. Романтическое томление с претензией на понимание души алкоголика, что-то вроде того.

Вы все видите в пьяницах только больных, которые блюют где попало, или грубых скотов, которые бросаются на людей с кулаками, но они еще и принцы инкогнито; окружающие могут что-то заподозрить, но никогда ничего не узнают точно. Они похожи на преступника, совершившего идеальное убийство: о нем заговорят, только если поймают. О тайной сущности пьяных никто и не догадывается; они могут произносить высокие речи, а могут грязно ругаться; вокруг них непроглядная тьма, но в ней сверкают молнии; они идут по тонкой проволоке — идут, даже когда ее больше нет под ногами, а крики тех, кто это видит, — крики восхищения или страха — могут их подстегнуть или свалить; хмель придает новое измерение их жизни, и это особенно важно для такого захолустного трактирщика, как я; всё и все, и ты в том числе, становятся красивее и лучше; конечно, это мираж, но такой, который можно вызвать нарочно…

Но хотелось бы больше, больше надрыва, драматизма, а не только эти суховатые скупые мужские сопли.

Книга о тех, у кого уже все позади. Но так может считать каждый. И в таком случае остается держаться лишь за воспоминания или привычки. Здесь ничего уже нельзя изменить, потому как человек, сам того не осознавая, становится потусторонним. Легкая тряпичная куколка, развевающаяся на ветру, чьи безвольные ручки, когда утихнет ветер, упадут на землю первыми. Книга не о страдании, а о безысходности, с которой можно смириться.

Хождение по мукам каждый совершает в одиночку. Восстающие из бездны ищут и не находят друг друга. Лишь жестокий дневной свет собирает разбредшееся стадо. С трудом вернувшись к жизни, скитальцы оборачиваются, но ночь стерла все следы. Хмельная тяга легко передается, но те, кого затянет в омут, теряют связь друг с другом.

Собственно, на любую незатейливую на первый взгляд книгу, можно сказать, что она что-то не договаривает, оставляет за кадром некую свою живую анатомию. Как будто увиделся с любимым человеком, возможно, в последний раз перед его отъездом и совершенно ничего важного ему не сказал, не остановил, не взял за руку, не удержал. И правильно это или нет – каждый решает сам.