4.5 Жизнь стоит того, чтобы жить, а не кивать с забитым ртом.

«Революция надежды» - похоже, это как раз то, что сейчас нужно. И если об этом говорит Фромм, то точно стоит это прочитать. Честно сказать, я вообще восхищен Фроммом. У него настолько глубокие, чистые идеи, остающиеся при этом очень простыми, понятными, укорененными где-то глубоко внутри, что им невозможно не сопереживать. Кажется невероятным, что при этом они естественно революционны, бескомпромиссны и, порой, безжалостны. Но, скорее, невероятным является то, что радикальный гуманизм или даже просто гуманизм кажется многим теперь либо пустыми мечтаниями, либо опасной ересью.

Во всех своих книгах Фромм говорит примерно об одном, что не мешает раскрывать со всей подробностью поставленные вопросы. Жизнь лучше смерти, творчество лучше послушания, созидание в потоке жизни лучше накопления вещей, развитие лучше потребления, активность лучше отчуждённости и т.д. Можно подумать, что это вопросы не превосходящие «…и спросила кроха, что такое хорошо, и что такое плохо?». Но, если так, есть ли у каждого ответ на этот вопрос? А если есть – имеет ли он отношение к тому, что он делает здесь и сейчас? В момент любого выбора?

«Революция надежды» написана уже довольно давно. Но нисколько не теряет в актуальности. Мы живем в мире выдуманного прогресса. В котором главной ценностью является наращивание производства и освоение всего того, что можно продать во имя этого прогресса и потребительской ценности. Парадигма бесконечного роста ради роста оставляет побочным продуктом пустого человека-потребителя. Потребителя чего угодно – от старой как мир политической чуши, до нового как праздник обновления любимого гаджета. Потребитель (человек) выхолащивается, превращается сам в вещь, в логическое звено производственной цепочки, желудок, ответственный в переработку пищи в отходы. Вопросы задавать не следует. Ни о причинах и неизбежности роста, ни о его ресурсах, структуре и моделях распределения. Ни о участии, ни о демократии, ни о чем. Отвечать нужно только на опросники.

А дело в том, что биологией человека, равно как и социологией его развития заложена невозможность консервации и стабильности. Он может двигаться либо вперед и вверх, либо назад и вниз. Конечно, сочетать это тоже можно. Но подобное сочетание не имеет ничего общего со «стабильностью» в виде заморозки. Попытка засунуть человека в условия, где от него ничего человеческого не ждут, рождает отчужденность. Непричастность, желание спрятаться и окуклиться, пассивность. Омертвление. А как итог только скука. Как ее не насыщай самыми яркими товарами и впечатлениями оптом и в розницу, она останется тупой и постоянной.

«Если уж кто-то свиснет, такие люди тоже свистят, и вместо того, чтобы почувствовать безнадежность, им кажется, что они участвуют в своего рода общем хоре. Они урезают свои требования так, чтобы можно было их выполнить, и даже не мечтают о том, что кажется им недосягаемым».

Интересно, что сейчас в этом замешаны элиты также как и прочее население. Они не забавляются по настоящему, не правят по настоящему, а превращаются в придатки механизмов, только других. Мифическая система не подчиняется ни ее создателям, ни ее подчиненным. Потому что для всех остается только пассивная роль.

«Все свое время он тратит на то, к чему у него нет интереса, с людьми, не представляющими для него интереса, производя вещи, в которых он не заинтересован; а кода он не производит, он потребляет. Он вечный сосунок с открытым ртом…».

Когда человек смиряется с таким положением вещей, он начинает, как смерти, боятся изменений. Только слепая веря в истинность и правильность окружающего спасает либо от безумия, либо от очень сложных вопросов, которые умерли вместе со смирением. Любое изменение грозит сломом хрупкой картины мира, за которой остается только пустота. Поэтому проще общаться с удобным вымыслом, чем попытаться осознать происходящее.

Все это довольно грустно. Но Фромм говорит, что всегда есть возможность поменять свое отношение к жизни. Всегда можно стать ее творцом, объектом, а не субъектом. В книге перечислены категории того, в чем может проявляться действительная активность. Многие из них очевидны. Новой для меня стала категория самоощущения «тождественности».

Тождественность – это когда человек осознает себя, как отдельное Я. Как Я, совмещенное со своей позицией, действиями, мировоззрением, окружением и местом. Тождественность – огромное, сильное чувство, которое я не раз испытывал и не знал названия для него. Точка, в которой самость личности находит динамическое равновесие с действием и контекстом. Время, когда приходит гармония, напрочь непохожая на стабильность.

В этой книге, как и раньше, было много мощной критики существующего положения вещей. Были и хорошие предложения. О том, что надо бы заставить технику работать на людей, а не людей на технику. Хотя бы в том, чтобы люди, а не маркетологи определяли свои потребности. Что базовый доход для всех вне зависимости от труда очень поможет прийти к более справедливому и здоровому обществу. Что надежда, вера и любовь могут быть только активными, претворяющими себя в жизнь и саму жизнь в своей сути постоянно и неустанно, иначе это просто слова. О том, что нужно подумать, как децентрализованное общество может управлять централизованными системами. Как это может выглядеть, примеры тоже даны, но они кажутся несколько спорными.

И есть еще одна важная вещь. Мало кто сейчас удовлетворен тем, как люди решили жить и ладить друг с другом. Мало кто признает, что это не неизбежное зло, а просто ситуация, воспроизводством которой ежедневно занимаются даже недовольные. Это все преодолимо. При этом нужно понимать, что аргументация для изменений на уровне и логики, и фактов, и чувств, и вдохновения есть. А у защитников status quo нет ничего, кроме статуса. У них нет идей, они пусты. Весь их пафос строится на том, что сейчас есть так, а по другому нет. И все. Вы серьезно верите, что этого достаточно, чтобы улыбаться с ними всю жизнь, и учить этому своих детей?