4 Печаль о несбывшемся

Свои первые произведения Хигути Итиё опубликовала в 21 год; в 24 она умерла от чахотки, и, хотя и в отличие от многих и многих писателей, ей хотя бы повезло насладиться прижизненным признанием, так бесконечно жаль, что у её таланта не было шанса расцвести во всю мощь. Для Японии Нового времени Хигути Итиё могла бы стать тем же, кем была для Японии эпохи Хэйан Мурасаки Сикибу , но — чахотка.

Сравнение с автором «Повести о блистательном принце Гэндзи» отнюдь не случайно: Хигути Итиё выросла на классических произведениях и обожала этот роман, не нужно даже быть знатоком японской литературы, чтобы заметить, какое сильное влияние он оказал на изящную, утончённую, златотканую прозу самой Хигути. Но если душой она обитала в древней столице Хэйан, то территориально проживала рядом со знаменитым кварталом публичных домов, и жизнь обитательниц Ёсивара и их посетителей стала главным источником вдохновения для образованной девушки из добропорядочной семьи.

Укиё — классический буддийский термин для обозначения нашего ненадёжного, бренного, скорбного мира. В эпоху Эдо, на которую пришёлся расцвет городской культуры, это понятие было переосмыслено: «коль скоро мир нестабилен, эфемерен и преходящ, наилучшим способом существования в нем отныне признавалось не memento mori, а carpe diem — ловить быстротекучие прелести жизни и наслаждаться сиюминутным» (отсюда). (Эти два «укиё», кстати, пишутся разными иероглифами, поэтому японцы их не путают.) В произведениях Хигути Итиё раскрываются оба варианта укиё: с одной стороны — показное веселье, с другой — неизбывная печаль.

Эта печаль осеняет даже совсем ещё юных героев повести «Сверстники», чьё взросление, как и взросление самой Хигути, проходит в тени весёлого квартала. В этой повести, давшей название всему сборнику, шестнадцать главок и ненамного больше предложений. Кажется, что написана она на одном дыхании, но это совершенно точно не так — настолько невесомые вещи создаются только тяжёлым трудом; и переводчица Елена Дьяконова, работая над «Сверстниками», наверняка прокляла всё на свете. Но у неё есть все основания гордиться результатом — читаются «Сверстники» легко и стремительно. Кажется, только-только началось — и уже конец. Как сама жизнь.