4

Читая эту историю и всё больше проникаясь уже знакомыми ролями персонажей, я невольно вспоминал то Триумфальную арку, то Зримую тьму, в которых, ввиду более жестокой окружающей среды, герои выглядели честнее и ярче в своих пороках. Однако, сравнивать Историю с Аркой или Тьмой, вышедшими спустя два с лишним века, неправильно хотя бы по той причине, что авторы преследовали разные цели, описывая своих персонажей, и если Ремарк и Голдинг пытались показать глубину несчастья героев, встретившихся с пороком, то Прево в мягкой форме назидал читателей, прямым текстом говоря, что за порочной любовью последует неизбежное наказание.

Прежде всего, хочу заметить, что поведанная история, конечно, интересна, и медленное погружение на дно вместе с героями с их постоянной внутренней борьбой, отказом от чести в угоду роскоши и любви друзей в угоду любви девушки является показательным и полезным опытом. Смущает меня лишь то, что, каким бы правильным и недвусмысленным ни был заключительный посыл, сколько бы ни прикладывал усилий автор, чтобы показать, что подобная любовь ведёт к ожидаемым страданиям, всё это разбивается о самую суть главных героев. На протяжении всей истории они ясно видели свои пороки и знали, что, погруженные в них, они уже едва ли смогут обелить себя, но это нисколько не мешало им падать всё ниже и ниже. И если герои, сильные и наделённые изначально превосходными, светлыми чертами характера, не смогли и даже не захотели ничего противопоставить низменным желаниям, то стоит ли этого ожидать от читателей? Если да, то они, как минимум, должны иметь ещё более светлую и чистую натуру, чем имел де Грие, но в этом случае, пожалуй, подобные настояния для таких читателей покажутся излишними.

Вторым смущающим меня фактором являются внешние настроения общества и друзей по отношению к нашим главным героям. Полагаю, это напрямую связано со стилистикой произведения и требованиям, поставленным либо временем, либо самим Прево, но любые попытки второстепенных персонажей хоть как-то вмешаться в порочную любовь и объяснить де Грие, что ведомый им образ жизни приведёт к ужасающим последствиям, похожи, скорее, на мягкие увещевания, а не на подлинное желание образумить героя. Проистекает это, разумеется, из-за большой любви к де Грие, показанному во всех смыслах положительным человеком, который, будучи неопытным и отданным во власть сильной любви и привязанности, оступился, но имеет все шансы исправиться и стать достойным другом, сыном и членом общества. Тем не менее, это в совокупности приводит к тому, что общество не только не пыталось исправить де Грие, а, напротив, сильнее толкало его в порочную пучину, помогая ему деньгами и всячески прощая ему незначительные, но губительные для него самого проступки.

Второстепенные персонажи, по большому счёту, обезличены и просто занимают свою нишу, готовые так или иначе повлиять на судьбу наших героев. Не знаю, зачем появилось имя у Тибержа, он на протяжении всей книги является одинаковым, никак неразвивающимся персонажем и выполняет свою единственную роль, всячески поддерживая де Грие, безответно любя его и, наверное, больше других мешая ему исправиться. Тем не менее, Тиберж - единственный второстепенный персонаж, которые видит в герое именно личность, того самого де Грие, а не просто безымянного друга, имеющего схожие интересы и наклонности.

Что касается Манон, то она, пожалуй, во всех смыслах добровольно оправдана самим автором. Её падение, если таковое и было, смотрится не так интересно и контрастно, как падение де Грие, утратившего даже больше, чем у него было. Её инстинктивное стремление к роскоши можно и нужно рассматривать, как первопричину несчастий де Грие, потому что сама по себе она бы встретила более надежное и прочное будущее, чем мог ей предложить наш герой. Тем не менее автор изначально лишает возможности и смысла осуждать такое её поведение и образ жизни, потому как читателю должны быть интересны попытки излечиться, а не причина болезни.