4.5

Люди не прощают чужаков. И еще не прощают нежелание притворяться.

Я изредка ворчу на Михалкову за менее удачные по моему мнению книги (хотя отчасти виновата завышенная планка ожиданий), но как же она хороша. Не знаю, как можно написать двадцать книг в цикл и оставить его таким же приятным и проработанным, как было в начале. И даже не знаю, как объяснить эту магию, потому что сюжетно ничего такого не происходит, но.

Итак, расследование. В Греции в семье отдыхающих пропадает жена: выходит из номера и не возвращается, так что ее муж вызывает частных детективов. Казалось бы, все понятно: персонал говорит, что муж ее бил, отношения в семье были нервные, и поводы сбежать были тоже. Но есть один нюанс; или не один, а несколько; или не несколько, а целая куча. В общем. Когда читаешь книгу, где действие происходит в прошлом и в настоящем, легко обмануться, что ты заранее все понял. Вот девочка, ее бил отец; это описано подробно и шокирующе, атмосфера в семье удушающая, и ты как-то сам собой думаешь, что все тебе про персонажа понятно. Детективы не в курсе, а ты-то — да! И ясно, это детство как-то связано с тем, почему она сейчас пропала.

Проблема в том, что ты никогда не догадаешься, как. Сюжеты идут параллельно: вот провинциальный город, где двое друзей выживают в сложных семьях, впитывают токсичное воспитание. Вот настоящее, где девчонка пропала, а ее друг живет где-то неподалеку. А между этим — еще десять деталей: странные соседи, чужие дети, наследие, смерти, из которых складывается загадка. И, читая, ты восхитительно слеп и не можешь сложить это в одну картину, пока автор не ткнет тебя носом.

Михалкова восхитительно психологична; это не только о характерах, но в целом о русской глубинке, которую, наверное, может описать только тот, кто видел воочию. Атмосфера маленьких городов, застрявших в прошлом, и токсичных установок, которые передаются из поколение в поколение (и я не о том, что в России особенно плохо, а о том, что проблемы везде немного отличаются, и у нас — вот такие). Здесь есть и атмосфера, и накал, и желание доползти до разгадки — уже двадцать книг я пытаюсь вычислить, как Михалкова рождает финалы, и предугадать что-то, но всегда проваливаюсь.