4 Вредная привычка подглядывать за человеческой гнилью

Есть старый театр. Есть семнадцать человек со странными кличками - “Без-Кишок”, “Графиня Предвидящая”, “Леди Бомж”. У каждого из них есть своя чудовищная история. И карманный дьявол по фамилии Уиттиер.
Семнадцать человек во главе с дьяволом закрываются в старом театре на три месяца, чтобы поучаствовать в “писательском семинаре” и создать шедевр. Сколько из них останется в живых?

Ах, Чак, тут сразу веет и По, и Кристи, и Декамероном. И Франкенштейном. Всем - и ничем из этого.

Как в рецензии назвать эту книгу? Словами самого автора, пожалуй.

“Ящик с кошмарами”. Монотонными в своем упорстве достучаться до самых темных уголочков человеческого сознания. Обжигающими в деталях. Беспощадными в подробностях. Макрообъектив с выкрученной до максимума резкостью.

Удивительная форма письма - настолько киношная, что каждый кадр смотришь помимо своей воли - и иногда бываешь этому не рад. На сцену по очереди выходит каждый герой, проектор высвечивает его в темноте - и начинается дикая история. В антракте - усиление жути: жизнь в доме продолжается.

Паланик не пишет хэппи-эндов. Он не оставляет надежды. Страдание в книге “Призраки” прекращается только в тот момент, когда человек закрывает книгу. При этом бросить, кажется, ты можешь в любой момент; но “Призраки” - это все равно что вредная привычка, тяга посмотреть в замочную скважину человеческой мерзости.
Полностью процесс очищения гниением, запущенный книгой, возможно завершить только дочитав. Тогда наступает что-то вроде чувства освобождения от головной боли: ты помнишь, что ты испытывал, но более этому не принадлежишь.

Кажется, что это роман о тяжелой творческой доле - вот они, потенциальные писатели, готовы пойти на все, чтобы сотворить из себя свой шедевр. Вот только ни один из них во время пребывания в театре не пишет ни строчки; и ни в одной из их историй не упоминается, что они каким-то образом пытались создать какой-то текст ранее. Они здесь не ради творчества, они здесь ради славы, ради сияющего рая, который каждый из них себе обещал. Чем заслужить рай - не важно; значение имеет не акт творчества, а акт жертвоприношения. Мы будем страдать, пока нам не принесут рай на блюде; а до этого с удовольствием умножим свои срадания.

И даже если рай гарантирован, все равно из человечества найдется тот, кто от него откажется..

Читать ли эту книгу? Нет, если вы впечатлительны. В 2003 году Паланик публично читал одну из миниатюр “Призраков” - рассказ “Кишки”. Он начинается с фразы - примерно - “Вдохните и не дышите, пока не кончится история”.
Во время чтений из зала приходилось выносить людей, который на самом деле не дышали все время рассказа и просто потеряли сознание.

Эта история, мне кажется, очень хорошо показывает отношения Чака Паланика с любым читателем - да и с литературой в целом. Ради метафизического оргазма он полностью забирает у нас кислород. И только от степени нашего восприятия зависит, что мы получим в итоге - литературную нирвану или банальную дурноту.

КАМ ТУГЕЗЕР