4.5

"Обожаю книги, а еще больше — читателей."
(c) Дьявол из романа
Магический реализм, особенно деконструирующий христианскую мифологию, да ещё с Дьяволом в роли главного героя — это автоматическое попадание на верхние строчки моего списка к прочтению.
Роман порекомендовали после моей рецензии на "Осаду церкви святого Спаса". Спасибо порекомендовавшему!
Еще одно погружение в балканский магреализм.

Белград, середина восемнадцатого века. В город пребыаает Дьявол и его слуга.

Для понимания уровня романа:
"Книга стала бестселлером и была номинирована на все возможные литературные награды. Псевдоисторический роман о вампирах, дьяволе, австро-венгерской экспансии, любви, ненависти и вечной борьбе Добра со Злом оказался более чем значимым событием в мире европейской интеллектуальный прозы. Книга выдержала рекордное для современной Сербии число изданий и обрела культовый статус, навсегда войдя в канон европейского постмодернизма."

Первые полсотни страниц чувствовал себя, как на просмотре странного неизвестного фильма на малознакомом языке: всё никак не мог понять интонацию романа. Что у нас тут? Готика? Плутовской роман? Здесь юмористическая ситуация задумывалась или получилась нечаянно? Дайте ориентир и маяк! Дьявол — трагический или комический персонаж? Почему он всего боится? Почему уязвим? Зачем охотится на вампиров? Ну как охотится, скорее ведет расследование, боясь до жути. Почему слуга без малого помыкает своим хозяином?

Роман — результирующая трёх векторов: магичность "Мастера и Маргариты", готичность "Дракулы" Стокера и юмор "Дживза и Вустера".
У автора мягкая ироничная интонация.
Дьявол подан как коварный, но чудаковатый господин. А его слуга, серб Новак, усредненное воплощение собирательного образа "находчивого славянина".

"Раз так, я могу вернуться в Вену, а оттуда дальше, в Париж, в Париже у меня дел по горло, надо кое-что подготовить."
На дворе середина восемнадцатого века, поэтому, очевидно, Дьявол говорит и Французской Революции. Забавно. И таких пасхалок по тексту разбросано достаточно.
Например, Дьявол настойчиво путает фамилию графа Витгенау, через раз называя его Витгенштейном. Витгенау тоже не так прост, раз он сыпет положениями Трактата Витгенштейна за пару столетий до рождения философа: "Мир есть всё то, что имеет место".
Про постмодернизм. Новакович то ли троллит, то ли отдаёт должное роману Пинчона "Выкрикивается лот 49" — одна из героинь, графиня, представляет знаменитый род Турн-и-Таксис, создавший первую почтовую монополию в Европе. Таксе в "Страхе" упоминается Тристеро, тоже омоним из "Лот 49".
Или вот, какое бунтарство, так переиначить "зеркало русской революции": "Все несчастные похожи друг на друга, а каждый, кто счастлив, счастлив по-своему".
Еще: "Все кроется в имени, подумал я, даже роза не пахла бы, а воняла, если бы ее назвали не розой, а смердянкой."

Ближе к концу Дьявол не удерживается, и, вслед за Мастером Булгакова, начинает вспоминать события, происходившие в "весенний месяц нисан", в пятницу. Но и в древнем Иерусалиме не всё так просто:
"— Называйте меня Исмаилом, — сказал моряк.
— Я эту историю знаю, — бросил я ему, — она длинная и скучная."

Здоровый европейский постмодернизм. К счастью, не такой пахучий, как сорокинский, и, к сожалению, не такой остроумный, как пелевенский.
Очень рад, что прочёл такое незаурядное произведение!
9(ОТЛИЧНО)