3 Жажда Рая

Первые четырнадцать страниц напоминают бред сумасшедшего, но потом, примерно с 15-йстраницы, ты начинаешь сопереживать... нет, не героям, а настроению, которое сквозит через страницы и, на время, становится твоим настроением, а в моём случае ещё и воспоминанием.

Нет, я не воспитывался в закрытых элитных учреждениях, но я ходил в садик и помню, вернее, эта книга заставила меня вспомнить, свои ощущения, когда всех детей уже забрали, а за тобой ещё не пришли и ты находишься один в огромном зале, за окном темнеет, воспитательницы уже ушли домой и только нянечки тебя пугают, что «про тебя забыли». А ведь это был всего лишь садик. Поэтому можно представить, в каком аду оказались те дети, которые жили в закрытых элитных учреждениях. И тем более понятна детская тяга к Раю.

Як би йому хотілося бути зараз удома, покласти мамі голову на коліна! Та це неможливо, тому він хотів, лише б швидше все скінчилося– ігри, уроки, молитви, і він ліг спати.

Кстати, а нам, уже будучи во взрослом возрасте, разве не близки эти детские чаяния?

Описания состояний автору удаются мастерски, начиная с описания ощущений заболевания во время засыпания (именно так, - з а б о л е в а н и я и з а с ы па н и я) ведь эти процессы растяяянуты во времени. В этих длящихся состояниях тоже случается бред (сравните его с бредом обычной жизни).

Кстати, а что бы выбрали вы: публичную порку или отчисление?

Некоторые мальчики говорят, что

... пройде час, і хлоста забудеться, а відрахування висітиме на тобі все життя.

А вот другие думают и поступают по-другому...

Эмоциональный скачки довольно резки и непредсказуемы, например, впечатления от телесного наказания перескакивают на эмоциональные переживания по поводу священного (такой Элиаде на минималках), а потом возрастают до радости первого причастия, причём как действующих лиц так и отсутствующих (Наполеона. Того самого Бонапарта.).

Про религию во всех аспектах там будет много: лицемерных попах-политиках, о религиозных догматах и здравом смысле, о иезуитах и бедных детях... Кстати, иезуиты совсем не умные, как их пытаются представить и уж точно не «духовные». А какие же? А вот такие: подленькие, жестокие садисты, издевающиеся над слабыми и зависимыми. Кстати, судя по тому маразматику, который сейчас живёт в Ватикане, современные иезуиты не далеко ушли от тех, что упомянуты в книге.

Хотя, забегая сильно вперёд, надо сказать, что папаша Дедалуса хочет ведь для своего сына самого лучшего, он думает, что иезуиты помогут ему «выбиться в люди», ведь по его мнению, они хорошие дипломаты и джентльмены.

- Коли виб'єшся в люди, Стівене, - що, смію думати, і станеться незадовго, - пам'ятай: чим би ти не займався, води дружбу з джентльменами.

Ну а пока что Стивена ждёт снова сложный моральный выбор: стерпеть несправедливость или попытаться заявить о ней?

Поклоняться ли авторитету, или иметь смелость сказать, что он неправ? И не просто не прав, а ещё и то, что он тупой и жестокий?

Вот, когда читаешь, как будто сам принимаешь эти решения. А ведь это только первый раздел!

Во втором разделе мы продолжаем наблюдать за взрослением героя, который познаёт мир взрослых и взрослую жизнь через слова, особенно через не понятные слова. Давайте вспомним, как мы взрослели? В моём случае кроме слов, произнесённых взрослыми, особенно, не понятных слов, были ещё фильмы, книги, телепередачи и потом ещё и интернет. Но суть от этого не меняется, всё равно, по большому счёту, это были слова. Мы, собравшиеся на лайвлибе любители написанных слов, можем это подтвердить. А если верить Жванецкому, то «секс это тоже слова».

А о чём же эти слова? Да всё тоже самое, что и у нас: политика, социальная несправедливость, родители стараются ради детей, но терпят экономические неудачи и их мебель идёт с молотка; жизнь и смерть, религиозные надежды и религиозные непонятки.

Возвращаясь к юному Дедалусу мы видим, что ради чести его любимого поэта, даже в глазах придурков, он готов терпеть избиения этих придурков. Для любопытствующих сообщаю, что поэт, ради которого пострадал герой – Байрон.

По мере чтения, примерно до страницы 100, приходит осознание, что всё это уже было тобой читано у других: взять хоть Диккенса, хоть Фёдора Михайловича. От Джойса я ждал если не откровения, то хотя бы оригинальности, но её нет. Признаюсь честно – читать это было скучно. При этом хочется верить, что автор всё-таки старался быть оригинальным, ведь кроме внешних событий он вводит ещё и душевные переживания младшего Дедалуса и его фантазии, которые на своих страницах перемешивает с реальностью, чтобы у читателя закружилась голова... Но, голова не кружится и читать, повторюсь, не интересно.

«А ну-ка шокирую достопочтенную публику религиозными размышлениями», - наверняка думал Джойс и вводит многостраничные беседы на религиозные темы.

«Ой, не смешите своей «смелость»», - снисходительно отвечаем мы:)

Да, религиозным темам посвящено много страниц этой книги, но, резюмируя, можно всё свести к проблеме теодицеи: как милосердный и всемогущий Бог допускает страдания и зло? Я ж говорю: всё как сейчас. Вот, например, «моль», он же «окурок», говорит, что якобы воюет с НАТО, но при этом убивает мирных, безоружных и преимущественно русскоговорящих людей.

Но вернёмся к книге. Удивительно, но как описываемая реальность, так и внутренний мир героя довольно унылы, не ярки и очень примитивны. Автор целенаправленно создаёт картинку: всё дерьмо, и не только вокруг, но и в душе. Странно, что на таком удобрении должен вырасти художник.

Стихи, конечно, он пытался писать, равно как и описывать в своём воображении драматические сюжеты (например, с Мерседес и залитой лунным светом ночью).

Но по-настоящему «слёзы радости» заблестели на его глазах только в объятьях проститутки. Это треть книги. И читатель с радостью тоже может выдохнуть: ну наконец то повезло парню:)

Третий раздел встречает нас красивыми и вкусными описаниями погоды и кулинарных мечтаний. Тут же мы погружаемся в описание квартала публичных домов, среди которого блуждает Дедалус. Причём и кулинарные мечты, и блуждания происходят одновременно в голове героя, при этом голод, испытываемый им, вполне реальный.

Такие контрастные перескоки, видимо, рассматривались автором как новаторство, призванное заинтересовать читателя.

Джойс усиливает текст, пытаясь придать ему глубину

Це відкривалася до життя його власна душа; вона розгорталася, гріх за гріхом, висипаючись жебривом палких зірок, і знов загорталася, повільно гаснучи, гасячи свої світла й жарини. Вони погасли; і хаос заповнила холодна темінь.

Ну красиво. Особенно «грех за грехом». Но вот опять же, всё заканчивается «холодной тьмой». Как-то уже подзадолбала эта «тьма».

Дальше вроде как начинается интересное, а именно – душевные переживания героя по поводу его греховности на фоне религиозности и пребывания в иезуитском учебном заведении. И тут ожидаешь интересных размышлений и рефлексий, но автор снова сворачивает на унылость.

Хотя практика реколекции, имевшая место в жизни Дедалуса, - это ж интереснейший опыт! Вот сейчас, ребята попроще, устраивают нечто подобное, только более примитивное, для «креативного класса», за большие деньги, а некоторые из заплативших и участвовавших пишут об этом длиннющие блоги и даже книги.

И тут надо отдать автору должное, - хотя он не описывает всю реколекцию, но обнажает внутренние переживания героя, осознания его греховности, в вперемешку с довольно страшными проповедями. Много страниц довольно страшного чтения... и Стивен Дедалус решает исповедоваться, но не не у них.

И снова автор подробно показывает душевные переживания юноши. Читать тяжело, но на то он, Джойс, и классик, да и нам прочитать про контрастные переживания и состояния, сопровождающие религиозный опыт главного героя, познавательно, тем более что третий раздел заканчивается очень позитивно и светло.

Интересное начинается в конце третьего –начале четвёртого разделов. Душевные переживания Дедалуса продолжаются. Более того, для многих читателей это может оказаться поучительным.

И вот, когда судьба подводит Дедалуса к вроде как желанному решению, - стать священником, его душевные метания ещё более обостряются (Джойс мастерски это описывает) и, он принимает решение не принимать этого! И снова повторюсь: описания душевных переживаний выписаны ювелирно.

Душа його воскресла з гробу отроцтва, відкинувши погребальне вбрання. Так!Так!Так! Він гордо творитиме... силою своєї душі, як великий майстер, чиє ім'я він носить, творитиме щось живе, нове і розкрилене, прекрасне, невловне і незнищенне.

Вот автор показывает рождение творца, - смертный, ограниченный телесной оболочной человек, будет творить что-то бессмертное, что останется в Вечности.

Величественное событие, перемена осознания или мгновенное озарение метущейся души, - тут уж кто как ощущает. И вот на этом можно было бы закончить книгу, ведь автор, повторюсь, показал читателю рождение творческой личности. Но повествование продолжается. Что ж, читаем дальше. И тут надо отметить, что язык автора преображается, видимо, в тон преображения героя и становится очень ярким и красивым:

Перед ним посеред плеса стояла нерухомо й самотньо дівчина, вдивляючись в море. Немов якась чарівна сила обернула її у подобу дивовижної й гарної морської птахи. Голі ноги її, довгі й стрункі, були витончені, мов журавлині, й непорочно-білі, тільки в одному місці смарагдове пасмо водорості немов родимою плямою прилиплоо тіла. Стегна її, повніші і ніжнотонні, як слонова кістка, були оголені майже до клубів, і білі торочки панталонів нагадували ніжний пташиний пух. Темно-синя спідничка, сміливо закасана круг стану, звисала ззаду голубиним хвостом. Груди в неї були м'які і ніжні, ніжні й м'які, наче груди темноперої голубки. Тільки довге біляве волосся її було дівочим, і дівочим був її лик, позначений чудом смертної краси.

И как же красиво автор описывает душевные переживания Дедалуса от этой девушки! И как же крепнет его уверенность в его выборе.

Жити, помилятись, падати, перемагати, наново творити життя з самого життя!

И после этой величественной ноты автор вновь погружает героя в «свинцовые мерзости ирландской жизни», справится с которыми, вернее защитить душу от которых помогают воспоминания о поэзии, литературе и собственное воображение. И снова Джойс на многих страницах описывает как внешние явления, так и переживания Дедалуса. Он делает это очень цветасто и очень многословно, к тому же перемешивая с фактами ирландской истории и фольклора, что более понятно для ирландцев, чем для нас.

Но не нужно впадать в уныние, далее автор предлагает читателю интересный диалог между героем и деканом, насчёт прекрасного, эстетики и мышления.

Кроме этого, приглашает читателя к разговорам между сверстниками героя, вводя в их диалоги политические мотивы. Снова таки, от нас это дальше, чем от ирландцев. Но обратите внимание на разговор с Дейвином, оно того стоит. Более того, он, этот разговор, как бы парадоксально это ни выглядело, актуален и для нас сегодня. Но, когда к разговору присоединяется Линч, он вообще становится «не детским».

И мы видим как на наших глазах взрослеет сам Стивен, как он уже смело артикулирует «эстетические соотношения». Вообще этот разговор стоит читательского внимания, несмотря на затянутость и излишнюю, по-моему мнению, манерность и даже графоманство. Из этого разговора логически вытекают дальнейшие мысли и шаги Стивена.

Однако стоит всё-таки отметить, что Джойс явно переигрывает с манерными описаниями. Сначала ты говоришь сам себе: о, как это красиво и тонко подмечено, а потом: ох, это уж чересчур сладко и пространно. И как тут не вспомнить Шекспира: «Так сладок мёд, что наконец и гадок».

Конечно, мы можем понять, что автор пытается описать живые переживания и вполне светские впечатления религиозными терминами и метафорами, но, по-моему, тут он явно перемудряет. И от этого хочется бросить книгу.

Я иногда сравниваю книги с напитками или блюдами, но в случае с Джойсовским текстом это не уместно: ни есть, ни пить такое не хочется. Я бы сравнил «Портрет...» с очень пафосным парфюмом: сначала тебе сильно не нравится, через время появляются какие-то кричащие нотки, ещё через время они начинают очень ярко и сильно играть, - они завладевают вниманием, их нельзя игнорировать, можно даже восхититься этим, но если обоняние такого аромата длиться слишком долго, то может появиться отвращение. Пользоваться таким парфюмом часто и помногу нельзя, лишь по чуть-чуть и на открытом воздухе... Да, после чтения «Портрета...» необходимо пройтись, даже если погода плохая, но пройтись необходимо, чтобы улеглась феерия чувств и образов, навеянная писателем.

Наверняка именно на такой эффект рассчитывал Джойс. Что ж, отсюда вытекает простой совет: читать эту книгу понемногу, затем откладывать её, пытаться распробовать.

Ближе к концу книги нас радует трезвый діалог героя с Кренли.

- В такій смердючий купі гною, як наш світ, усе може бути непевним – тільки не материна любов. Мати приводить тебе на світ, виносивши в тілі. Що ми знаємо про її відчуття? Але що б вона не почувала, почування її принаймні справжні. Напевно справжні. А що таке наші ідеї, чи амбіції? Гра! Ідеї! У того паршивого мекливого цапа Темпла є свої ідеї. В  Маккена теж. Кожен осел на дорозі гадає, що в нього є ідеї.

А вот рефлексии самого Дедалуса по поповду подобных разговоров и иных обстоятельств его жизни кажутся, при всей их претенциозности, довольно убогими. Да что там, когда их читаешь то прямо хочется рассмеяться от того, как автор слепо косит под Фрейда:)

Да, Дедалус как бы утратил веру, но на самом деле, в глубине души, он стал верить ещё больше, не даром ведь он боится причастия. Автор очень тонко намекает о таком душевном противоречии и предлагает читателю примерить на себя эту «шизофрению». Не знаю как у кого, но лично я наблюдал нечто подобное среди реальных людей. Так, в школьном классе, в котором я учился, был один мальчик-отличник, которого ставили всем в пример, а мы дразнили его заучкой. После окончания школы мы не виделись с ним пару лет, и вот, будучи студентами разных ВУЗов, мы случайно с ним встретились на остановке. Честно сказать, я его не узнал: из «примерного мальчика» он стал окуенным рокером с длинными волосами и специфическим жаргоном. Такое «преображение» удивило меня и, естественно, у нас завязался разговор. Надо сказать что я в то время увлекался философией и немножко теологией, поэтому разговор плавно перешёл к сакраментальному «в чём смысл жизни?». И когда я без всякой задней мысли спросил, читал ли мой одноклассник Библию, он аж дрогнул и сказал, что нет, потому что он «боится, что она (Библия) ему вставит».

Что ж, как прервался этот разговор, так и заканчивается книга и эта рецензия. Но в книге хотя бы автор намекает на великую будущность героя.

Если честно, то произведение мне не понравилось, «портрет» оказался слишком уж схематичным, не раскрыты в полной мере ни духовный рост, ни преображение героя. Но, когда это пишу, я осознаю, что не понравилась она мне именно на данный момент и если я воспользуюсь своими же рекомендациями из этой рецензии, то, обращаясь к этому произведению время от времени и читая его маленькими фрагментами, возможно смогу если не насладиться литературным сокровищем, то хотя бы найти что-то полезное.